Все леди делают это

— Виталь, меня вот какая мысль посетила — не нужно забирать все фотки, — оповестила она, возвращаясь в спальню. — Если менты нагрянут с обыском, будет подозрительно, что нет никаких фотографий. Оставим снимки времен детства и пионерской юности Филе — если он жив, или ментам на память — если не жив, а остальные незаконно изымем. Мало ли — вдруг с помощью героев этих фоток найдем зацепку.

Алла передала ему пакет, а сама продолжила обыск в гостиной.

— Напарница! Я нашел еще пачку снимков, тут и твои фотографии есть; донесся из спальни голос сыщика.

— Да ну! — Она появилась в проеме двери, скрывая озабоченность — вдруг там снимки Ларисы? — и произнесла беззаботным тоном:

— Вроде мы с Филей на память не снимались.

Подойдя поближе, Алла взглянула на разложенные на кровати фотографии и сразу успокоилась — снимков подруги среди них не оказалось. А ее собственных фото было много: вот она выходит из дверей офиса «Примы», вот стоит вполоборота возле своего «фольксвагена» и, видимо, что-то говорит кому-то, стоящему за ее спиной, вот выходит из дверей ресторана под руку с мужчиной.

— Получается, что Филя все-таки следил за мной? — изумилась она. — Мой верный оруженосец попал в точку!

— Зачем это Филиппу?

— Да кто ж его знает! Давай-ка заберем мой фотки, незачем наводить ментов на след. Да и остальные снимки изымем, может, нам сгодятся.

Алла сунула в сумочку свои фотографии и снимки незнакомых ей женщин.

— Пора заканчивать, напарница, долго тут оставаться нельзя, предупредил сыщик.

— Осталось обследовать кладовку, и можно сматываться.

— Давай посмотрим вместе.

Они вышли в коридор, Виталий отщелкнул задвижку на двери встроенного шкафа, и оба заглянули внутрь. На первый взгляд там ничего интересного не оказалось — обычное барахло, которое непонятно зачем хранится в подсобных помещениях. С той лишь разницей, что Филипп держал в кладовой складной мольберт, холсты, баночки с красками, а в стеклянной посуде торчали засохшие кисти. Все было изрядно запылено.

— Похоже, Филя лет сто не брался за кисти-краски, — отметила Алла, небрежно перебирая пыльные холсты — несколько весьма посредственных пейзажей и портрет. — А вот этот сюжетец мне знаком, — хмыкнула она.

Достав картину, верная боевая подруга показала ее напарнику. Там была изображена женщина лет тридцати, в наглухо закрытом черном платье, стоявшая в той же позе, что и на портретах, подаренных Филиппом ей и Ларисе, — тот же поворот головы, уверенный взгляд через плечо, одновременно призывный и чуть высокомерный.

Некоторое время Алла рассматривала картину, потом перевела взгляд на сыщика и тихо произнесла:

— Кажется, я все поняла…

* * *

— Куда сейчас? — осведомился — Виталий, когда они спустились во двор.

— Не испытываю желания держать у себя этот портрет. Давай отвезем его в офис «Самаритянина». Пусть стоит там.

— Ты знаешь эту женщину?

— Нет.

— Но хоть что-то о ней тебе известно?

— Понятия не имею, кто такая.

— Зачем же ты забрала ее портрет?

— А может, именно она укокошила Филю?..

* * *

Виталий внес портрет в офис «Самаритянина», следом шла погрустневшая Алла.

— Что с тобой? — вскинулась Тамара.

— Да ничего особенного, — усмехнулась верная боевая подруга. — Просто неприятно осознавать себя дурой.

Тома посмотрела на сыщика, но тот развел руками — мол, сам ничего не понимаю. Остальные «самаритянки» переводили взгляд с сыщика на Аллу, пытаясь понять, что произошло.