Все леди делают это

— Не напрягайся. С утра ты отвез меня в психиатрический центр, а потом мы поехали на нашу дачу.

— Во! — обрадовался он. — И мать твоя тама была, и соседка меня видала. А ты гришь — на нары! Фиг-то!

— А полгода в СИЗО?

— Ха! — беспечно отмахнулся бывалый Толик — все ж два срока отсидел.

— Нет, Толян, это уж слишком. Надо искать настоящего убийцу.

— Да че его искать-то, — пробурчал тот, видимо уже твердо решив, что это одна из сестер. Вздохнул посмотрел на Аллу с непривычным выражением и произнес дрогнувшим голосом:

— Жалко девок-то…

— Жалко, — согласилась Алла, ничуть не удивившись его самопожертвованию. Ее верный оруженосец лишь на первый взгляд груб и примитивен, а на самом деле способен к состраданию и сопереживанию, уже не впервые выступает защитником пострадавших женщин.[40] — Потому и мечусь, как тигрица в клетке. Я бы эту сволочугу Ритку собственными руками придушила. Ты гляди, скольким людям она напакостила Нет ни одного человека, у кого нашлось доброе слово в ее адрес, за исключением Сереги, но он-то святая простота…

— Тада командиру скажит. Пускай наши пацаны возьмут эту сучку на себя.

— И тоже в СИЗО на шесть месяцев?

— А че? И в СИЗО люди живут.

— Так в Мироновой команде других судимых нет.

— Ну и че? Не мужики, что ль? Другие вон сидят, и наш парень потерпит. Не срок ведь, фигня. А может, и пораньше свалит. Получит следак чистосердечное, закроет дело, а после наш пацан пойдет в отказ.

— Как крайний случай и это сгодится, — вздохнула Алла. — Но, честно говоря, не хочется мне из-за этой дряни сажать в кутузку ни в чем не повинного парня.

— Дак не из-за Ритки! Чтоб девок отмазать!

— Ты к «самаритянам» не заходил и наши разговоры не слышал. Знал бы ты, сколько народу желало этой мерзавке самой мучительной смерти!

— Во! — тут же воодушевился верный оруженосец. — Дак на них навесь этот мокряк!

Для него не существовало никого, кроме командира — почти отца родного, его боевой подруги, Ларисы, ее сына Алеши и Олега. Теперь он и Таисию с Алисой взял под свою защиту, проникшись их драматической судьбой. За своих Толик готов был собственноручно перегрызть глотку любому, а участь всех остальных людей ему была безразлична.

— Крутой ты, Толян, — покачала головой Алла. — А если этот человек невиновен?

— Дак найдем, кто виноват.

— Вот и я о том же. А бездействие для меня — просто нож острый.

* * *

К вечеру приехал Виталий, и верная боевая подруга сразу встрепенулась.

— Ну, рассказывай, — торопила она напарника.

— У супруга Изабеллы Астраловой, в миру Валентины Вениаминовны Бобковой, Семена Гордеевича Бобкова, есть увесистый мотив. Ленька нашел ключик к сердцу их экономки Анны — та работает у них давно. За рюмкой чаю Аннушка поведала ему под страшным секретом, как лет пять назад слышала ссору супругов. Валентина, как всегда, требовала денег, а Семен Гордеевич ворчал, что она совсем потеряла меру и ее транжирство его разорит. Слово за слово, и они стали орать в полный голос. Муж пригрозил разводом, на что жена напомнила, что некие документы все еще целы и напрасно он-де надеется, что все шито-крыто и быльем поросло. А если он будет плохо себя вести и урезать ее в расходах, то сильно пожалеет, — есть человек, которого эти документы очень заинтересуют, и тогда о киллерской пуле благоверному останется лишь мечтать — его похитят, а бравые ребятки так с ним поработают, что он отдаст все денежки, утаенные от дольщика. Мол, в тот раз муженек выскочил из переделки потому, что третий подельщик разбился на машине, а Семену удалось списать махинации на него. Но как же будет удивлен второй из бывших компаньонов, узнав, что документы, обнаруженные в автомобиле погибшего, — отлично сфабрикованная фальшивка, а сама авария подстроена им, Семеном Бобковым, чтобы скрыть собственные грешки прошлого, в частности — что он умело обворовывал своих дольщиков и в итоге присвоил немалую сумму. Коварная супруга поведала мужу, что у нее на него целое досье, она тайком ксерокопировала все документы, которые Семен по недомыслию и беспечности приносил домой и оставлял где попало, и в них отражена вся его деятельность. Услышав об убойном компромате, муженек сразу прекратил орать, пообещал беспрекословно выдавать требуемую сумму, после чего ссора погасла, а экономка убралась подальше.

— Поня-атно… В общем, мадам Бобкова держала супруга за горло, и ему пришлось раскошелиться на ее рекламную кампанию и прочие развлечения. Но неужели она не обезопасилась, к примеру оставив записку: «В моей смерти прошу винить любимого мужа»?

— Да кто ее знает? Может быть, он столь примерно себя вел, что у нее не возникало поводов для беспокойства. Или она была слишком самонадеянной дескать, супруг не посмеет ее тронуть.

— Почему же он ждал столько лет?