Все леди делают это

— Помнишь дело прокурора одного подмосковного городка? Он и был героем статьи. Однако, на взгляд тружеников прессы, провинциальный служитель Фемиды слишком мелкая сошка, им подавай познаменитее. Но стоило мне пошуршать зелеными бумажками, как тут же все расцветали приветливыми улыбками, а одна солидная матрона даже предложила подбавить перчику. То, что прокурор взяточник, сажал невинных и отмазывал преступников, «желтых» журналюг совершенно не впечатлило, они кривились, мол, это сейчас повсеместно, читателей такими фактами не удивишь, а вот то, как он трахается, их сразу воодушевило. Даже не спросили, где я нарыла эту компру. В итоге в нескольких газетах продажного прокурора так красочно преподали, что власти спохватились, его тут же турнули с кресла и устроили на нарах, а до этого на его преступные деяния и связь с криминальными элементами начальство смотрело сквозь пальцы Вот так я заделалась газетным киллером![17] — похвасталась верная боевая подруга. — Чрезвычайно горда тем, что с моей помощью справедливость восстановлена и правоохранительные структуры стали на одного человека чище.

— Робингудствуешь, напарница, — усмехнулся сыщик.

— Есть малость, — согласилась Алла. — Напомню промежду прочим, что, если бы не мое газетное киллерство, сейчас мы не имели бы возможности лицезреть Леньку. Не забыл этот печальный эпизод, Ленчик? — обратилась она к сыщику.

— Еще бы! До сих пор поясница ноет — нас в СИЗО нещадно били, чтобы мы дали нужные показания.

— Ну вот, и от меня есть кое-какая польза, — не преминула подчеркнуть свои достижения верная боевая подруга.

— Дело прокурора я прекрасно помню, но не знал, каким образом тебе удалось так быстро скинуть этого деятеля с должности и привлечь внимание к его противоправной деятельности, — пояснил Виталий.

— Это была моя скромная девичья тайна, — потупилась Алла. — Не хотела распространяться о своем ноу-хау, боялась, что кто-то сопрет идею. Немного подурачившись, она продолжала уже обычным тоном:

— Данный эпизод я упомянула лишь в качестве подтверждения тезиса: пресса — великая сила. Недаром акулы пера столь высокого мнения о собственной персоне. Журналюги и в самом деле могут так опустить, что человек уже вовек не поднимется. Если бы в прессе появился «жареный» материал о грешках Астраловой, тут же нашлись бы многие свидетели ее беспутного поведения. В частности, поделились бы воспоминаниями молодые художники, с которыми мадам спала десять лет назад. И прощай имидж «вечной девственницы», «неземной»! Земная, да еще какая! Даст сто очков форы любой шлюхе. Филя мне в красках поведал о ее сексуальных забавах. Дамочка практиковала и группешник,[18] и садомазохизм,[19] и промискуитет,[20] и «мокрый» секс,[21] и многое-многое другое, что отнюдь не красит писательницу, которая столько лет врала, будто далека от прозы жизни. Когда христианство объявило извращенный секс грехом, он сразу же приобрел невиданную популярность, — с ходу родила она новый афоризм.

— Знаешь, напарница, чутье подсказывает мне, что мы на верном пути, оживился Виталий. — До этого мы рассматривали версии, основываясь лишь на предположениях, а ведь всему, о чем; ты сейчас говорила, можно найти свидетелей.

— Вот именно, — кивнула Алла. — А нет человека — нет и проблемы, как говаривал один известный лидер. Астралова трагически погибла — не станут же публиковать то, что ее чернит! Теперь светлый образ «неземной» сохранится в памяти читателей, а книги по-прежнему будут хорошо раскупаться. Подогреть интерес к убиенной писательнице раскрутчики-рекламщики сумеют, уже поднаторели в этом деле. Однако для них Филипп — как постоянный чирей на заднице. А вдруг он распустит язык? Ведь парнишка слаб, треплив, а следовательно, ненадежен.

— Полагаешь, его тоже убрали?

— Не исключено, хотя твердой уверенности у меня нет. Может быть, он рванул в бега. Ему очень нужны были деньги, наверное, для того, чтобы уйти на дно. По логике сперва с ним должны были разделаться, а уже потом с Астраловой. Она убита одиннадцатого мая, а Фил пришел ко мне девятнадцатого числа — вон сколько дней ненужный свидетель был жив!

— Тогда, вероятнее всего, Филипп ушел на дно.

— Похоже. Сейчас его треп уже не столь опасен тем, кто заинтересован в сохранении имиджа Астраловой: говорить о мертвых плохо не принято, а если Филя вздумает раскрыть рот, все сочтут это кощунством. Сложится мнение, что парень решил примазаться к славе погибшей писательницы. Такое бывает нередко — как только знаменитость умирает, тут же находятся сотни людей, которые, оказывается, очень близко знали звезду. И преувеличат, и приврут, лишь бы увидеть свои «мемуары» на страницах газет.

— У тебя нет фотографий Филиппа?

— Откуда? Мы всего три раза встречались.

— Плохо, что нет снимков Астраловой. И даже примет не имеется.

— Но обслуга-то осталась. А деньги открывают и рты, и замки.

— Возьмем ее фотографии из следственного дела, — предложил Леонид.

— Ну, это мало что даст — не станешь же ты показывать свидетелям эти страшные снимки! Людей сразу кондрашка хватит.

— Что — огнестрел в голову?