Все леди делают это

— Да, ребята забежали навестить, — ответила она, отложив книгу и нежно улыбаясь.

— Видимо, общение с друзьями подняло тебе настроение. Прошлую неделю ты выглядела подавленной.

— Было дело, — признала Алла. — Но с тех пор, как Ларка вернулась, я повеселела. Да и гости придали смысл моей жизни, а то я затосковала в одиночестве. В итоге получила массу положительных эмоций и ощутила необычайный прилив сил.

— И опять займешься делами? — встревожился он.

— Ну, Олежек… — заныла она.

— Нет, Аллочка, — мнимо строгим тоном произнес любимый мужчина и по совместительству лечащий врач. — Никаких дел до тех пор, пока ты окончательно не окрепнешь.

— Но от ничегонеделания я еще больше кисну… — продолжала та ныть, но больше для соблюдения правил игры. Она ведь обещала слушаться его и соблюдать режим, правда, не очень-то выполняет свое обещание…

* * *

…За десять лет издательской деятельности Эдуард Леонидович Нечаев превратился в настоящего дельца — жизнь заставила. Будешь мягкотелым или пассивным — съедят. На его глазах разорялись тысячи мелких издательств, не выдержав конкуренции с монстрами Книги — тоже товар, но товар особый. Кушать людям хочется каждый день, и какие бы финансовые катаклизмы ни происходили в нашей стране, потребители покупают продукты. Если есть выбор — приобрести, книгу или еду, а, средства ограничены, — что предпочтут россияне? Ответ однозначен. А потому каждый российский кризис катастрофически сказывался на книготорговом бизнесе. О двухсотпроцентной прибыли оставалось лишь ностальгически вспоминать, теперь и двадцать тридцать процентов, но стабильных, были приемлемы. Но, увы… Если книги лежат на складе «Кондора», если оптовики один за другим перебегают к более крупным издателям — у них и ассортимент побогаче, и скидки побольше, и условия реализации получше, — то новую продукцию печатать не на что. А прежняя морально устаревает — если в выходных данных книги указан прошлый год, оптовики кривятся: «Старье!» — и не берут. Насильно ведь не всучишь.

И вот в подвале, который Эдуард с Татьяной именовали офисом, стали скапливаться изданные ими книги, заняв уже большую часть помещения. Ширпотребом рынок уже был перенасыщен, а на то, чтобы привлечь перспективных основоположников новых жанров, у них не было средств. Оптовики все больше капризничали, ставили условия, требуя долгосрочной реализации, задерживали выплаты…

— Что делать, Таня? — в отчаянии вопрошал Эдуард, когда в один далеко не прекрасный день ему нечем стало выдать зарплату служащим их фирмы.

Но жена ничем не могла помочь и смотрела на него грустными глазами. Мужа ей было очень жалко — работает без устали, а другие издательства, воспользовавшиеся «черным» капиталом, легко обошли «Кондор». Ее любимый муж все еще не отказался от мечты стать лидером, но во имя этой цели скоро угробит свое и без того слабое здоровье — он уже не расстается с ингалятором, дышит с трудом. Приступы удушья участились, «скорая» приезжает чуть ли не каждую неделю. Ему нужен свежий воздух, а Эдик все дни напролет проводит в сыром, непроветриваемом подвале, в книжной пыли… Теперь у него не только астма, но и хронический бронхит, хроническая пневмония, эмфизема легких, сердце стало пошаливать.

Но Эдик упорный, всегда был таким. Есть цель, и он настойчиво к ней движется, наплевав даже на собственное здоровье.

Прежнюю задачу — издавать хорошую литературу — супруги отложили до лучших времен, а пока надеялись хотя бы удержаться на плаву. Ради этого Эдуард Нечаев был готов издавать все, что угодно, лишь бы продукция продавалась.

* * *

На следующее утро любимый мужчина ушел трудиться, и тут же явился верный оруженосец. Увидев, что обожаемая начальница опять в хорошем настроении, он расплылся в радостной улыбке.

Сэр Персиваль тут же заявил о своих правах и очутился у него на руках.

— Гляди, Алка, а глаза у Перса стали желтые, — оповестил Толи к.

— Ага, — откликнулась та уже из спальни. Переодеться с помощью одной руки — целая проблема, а экономка еще не пришла. Не Санчо Пан-су же звать, чтобы помог! С джемпером Алла справилась, потом натянула юбку и попыталась здоровой рукой застегнуть «молнию» — не получилось.

— Да ладно, что я, стыдливая старая дева, что ли! — сказала она себе и вышла в гостиную. — Толян, помоги-ка.

Она повернулась к нему боком, и проблема была решена.

— Персюха, засранец, почти всю ночь не давал нам уснуть. — Хозяйка почесала любимца за ушками. — Днем выспится, а ночью колобродит, требует, чтобы мы составили ему компанию. Мышку эту чертову искал. Куда ты ее дел?

— Тама она. — Верный оруженосец кивнул в сторону спальни.

— Завалилась куда-то, а Перс под кроватью скреб и пытался ее выцарапать. Я уж и шикала на него, и отшлепать обещала — ноль внимания.

— Че — побила? — ужаснулся Толик, что его любимец подвергся физическим наказаниям.