Все лгут

Он рассказал, что все эти годы считал себя виновным в исчезновении Паолы. А когда полиция объявила, что найдено ее тело, Казимир сразу решил, что она покончила с собой. Очевидно, он пытался ее соблазнить. Хотя, наверное, соблазнить – не совсем подходящее в той ситуации слово. Если я истолковала его исповедь верно, то Паола не поощряла его поползновений – Казимир все время пытался ее потискать, но она раз за разом давала ему понять, что в таких отношениях не заинтересована.

Кроме того, Казимир лишь пассивно наблюдал, когда Амели обвинила Паолу в пропаже украшений, хотя знал, что их взял Харольд, чтобы расплатиться со своими долгами.

Мне показалось, что ему стыдно. И поделом, конечно. Ей было совсем не просто – бедной женщине без официального трудоустройства – противостоять приставаниям сына своих работодателей. А уж быть несправедливо обвиненной в воровстве, должно быть, и вовсе ужасно.

Родителям Паолы, по всей видимости, очень сложно принять тот факт, что за смерть их дочери Тома не станут привлекать к ответственности. У совершенных им преступлений – причинения смерти по неосторожности и последующего самоуправства над телом Паолы – вышел срок давности. А вот убийство Самира прокурор квалифицирует как тяжкое преступление, не имеющее срока давности. Так что теперь Тому предъявлено обвинение в убийстве Самира и нанесении телесных повреждений своей жене. Родители Паолы собираются прилететь на суд. Они желают взглянуть в глаза человеку, лишившему жизни их дочь. Откровенно говоря, такую поездку они себе позволить не могут, но ее решила оплатить Амели де Вег. Любопытно, стыдно ли ей за то, что она не понимала, да и не переживала о том, что могло случиться с Паолой.

Глядя на улыбающуюся малышку, я мысленно напоминаю себе, что должна буду передать фото внучки родителям Паолы. Потом я убираю фотографию обратно в сумку, аккуратно уложив ее во внутренний карман, рядом с кредиткой, и вынимаю маленький пакетик, поместившийся прямо за ежедневником. Я поворачиваюсь к окну, заставляя сережку в виде дельфина сверкнуть в лучах солнца.

Гуннар прав.

Однажды, и очень скоро, я снова увижусь с Ясмин.

Мы вместе спустимся к морю, сядем на один из нагретых солнцем валунов и будем разговаривать, пока солнце не скроется за горизонтом, а слова не иссякнут. Она получит назад свою сережку, а я расскажу ей все, что знаю. Я буду честна, как в суде, только там – перед лицом моря, как единственного свидетеля – я буду говорить правду ради себя. Потому что мне отчаянно необходимо завершение этой истории.

Примирение сторон, если такое возможно.

Однако я не тешу себя наивными надеждами и не мечтаю о том, чтобы мы снова стали семьей. Мы с Ясмин никогда не станем близкими людьми. Никогда не станем вместе праздновать Рождество, звонить друг другу на день рождения или вместе ездить в отпуск – слишком много взаимной лжи, слишком велика боль, которую мы причинили друг другу. Пропасть, которая разверзлась между нами двадцать лет назад, никуда не делась и разделила нас навсегда.

Потому что даже время лечит не все раны.

Мне на ум приходят слова, сказанные Самиром в ночь после нашей свадьбы, когда мы сидели на пляже и ждали рассвета:

Счастье мимолетно. Как шведский лето. Возникать из ниоткуда и так же быстро, без предупреждения, исчезать.

Автор благодарит

Хочу выразить огромную благодарность всем, кто принимал участие и внес вклад в работу над романом «Все лгут», и в первую очередь – моему редактору Катарине Энмарк Лундквист, а также моему издателю – Саре Нюстрем из Wahlström & Widstrand, моему агенту Кристин Эдхалль и ее коллегам по Ahlander Agency. Кроме того, мне хочется поблагодарить Осу Турлеф, которая консультировала меня в полицейских вопросах, Анну Строт, которая бескорыстно делилась со мной знаниями в области юриспруденции, Мартину Нильссон, которая терпеливо отвечала на мои вопросы в области ДНК-анализа, Мартина Ксатлоса, который осветил для меня некоторые вопросы судебной медицины, а также Бенгта Хеннингса, который рассказал о жизни с ребенком с синдромом Дауна. Наконец, я хочу поблагодарить членов своей семьи и друзей за понимание и слова поддержки во время работы над книгой. Без ваших любви и терпения никакой книги бы не было!