Все лики смерти

– Ну же!!! – истошно вопит молодой лейтенант, забыв о том, что подрыв боеголовок с земли не управляется. Маломощный радар в носовой части ракеты – с крохотным радиусом действия – насчитает восемь отраженных от цели импульсов. И грянет взрыв…

Синие ракеты на экране исчезают – одна за одной. Вместо них расцветают красные цветочки взрывов – красивые и безобидные. Но там, наверху, гуляют огонь и смерть.

– Есть!!! – орет кто-то. Может быть, он сам. Два изображения самолетиков разваливаются на куски. Всего два.

Пятьдесят семь лет назад.

Бомбы падают на Дрезден. Сюда не доносятся звуки разрывов, даже не ощущается содрогание почвы – но они знают.

– Уничтоженных – около пятнадцати, прорвавшихся – свыше сотни, – говорит напарник. – К утру проявят снимки – будем знать точно.

Он кивает на фотоаппарат, установленный за их спинами и отщелкавший пленку в автоматическом режиме. Добавляет:

– Все не так уж плохо. Мы сделали все, что смогли.

Гауптштурмфюрер Крюге не отвечает. Встает с табурета, подходит к шкафу, открывает. От кристалла почти ничего не осталось. Еще один налет – и все. Вся аппаратура превратится в груду металлолома.

Хочется шнапса. Много шнапса. Напиться и забыть обо всем.

Фюрер – на портрете над шкафом – задумчиво смотрит вдаль. Крюге страстно желает плюнуть ему в лицо. Но не плюет.

Сейчас.

Бомбы падают на Миннеаполис. Сюда не доносятся звуки разрывов, даже не ощущается содрогание почвы – но они знают.

– Двух мы все-таки прихватили, – подает кто-то голос. – И истребители на подлете…

Он не понимает – кто говорит и о чем. Тот же голос добавляет – утешающе:

– Все не так уж плохо. Вы сделали все, что смогли…

Капитан Стив Тонелли рявкает яростно:

– Отставить разговоры! Что с пусковыми?!

Он не ждет ответа. Знает сам – сейчас в бешеном темпе ракеты снимают с транспортеров и устанавливают на направляющие. Капитан Тонелли встает с кресла, подходит к шкафу, открывает. Достает плоскую фляжку. Делает долгий обжигающий глоток. И еще один. И еще.

Президент Буш – на портрете, над шкафом – обаятельно улыбается. Тонелли хочется плюнуть ему в лицо. И он смачно харкает.

Расследование. фаза 4

Элис и Кеннеди, гостиница ВВС в Милуоки 9 августа 2002 года, 06:15.

Толком выспаться Элис так и не удалось.

Сначала – после того как их не то привезли, не то доставили под конвоем в гостиницу ВВС – Рональд сообщил, что через час состоится совещание остатков подгруппы «Дельта». Потом совещание отложилось на полчаса, потом – еще на полчаса. Потом пришла весть о бомбежке Миннеаполиса, и про совещание как-то забыли.

В общем, Элис уснула три часа назад – не слишком крепко. А сейчас проснулась от ворвавшейся в ее тревожный сон негромкой барабанной дроби.

Она открыла глаза. За окном серел рассвет. И – маячил силуэт Кеннеди, выбивавшего пальцами дробь по стеклу.

Элис встала, драпируясь в простыню. Приоткрыла балконную дверь. Начала было:

– Ну что за манера ходить…

Кеннеди поднес палец к губам. Прошептал:

– Тише! Одевайся, быстро!

По его тону стало ясно – дело серьезное. Осознание этого факта отнюдь не прибавило Элис хорошего настроения. Она, не пригласив Кеннеди в номер, резко задернула занавеску – тут тебе не стриптиз-клуб. Быстро натянула камуфляж. Подобный наряд донельзя опостылел, к тому же конкретно этот комбинезон, полученный вчера от щедрот ВВС, оказался на два размера больше нужного. Но иной одежды у Элис сейчас не было, лишь залитый кровью индейский костюм. Не было косметички, не было зубной щетки, не было даже расчески… Агент Блэкмор появилась на балконе весьма быстро – и весьма не в духе.

– Молодец, – тихонько похвалил Кеннеди. – Новобранцев армии США учат одеваться за полторы минуты. Ты уложилась в минуту семнадцать.

– Ты разбудил меня, чтобы делать дебильные комплименты? – прошипела Элис, как разъяренная гремучая змея.

– Нет. Нам надо срочно и незаметно исчезнуть отсюда. Не по коридору.

– У тебя парашют? Или дельтаплан? – мрачно поинтересовалась Элис, посмотрев вниз. Вид с седьмого этажа открывался неплохой.

– Вот! – Кеннеди жестом иллюзиониста продемонстрировал тонкий черный леер, свисающий вниз.

– Ты спятил, – констатировала Элис. – С чего ты взял, что я полезу по этому ботиночному шнурку? Он пятилетнего ребенка не выдержит!

– Он выдерживает полторы тонны, – машинально ответил Кеннеди, закрепляя на леере приспособление, отдаленно напоминающее руль от детского самоката. – Спускайся первая. Держись за ручки, притормаживай этим вот рычагом…

Элис перелезла через ограждение балкона, думая: «И почему я не стала врачом? Родители были бы счастливы…»

– Точно полторы? – спросила она и заскользила вниз, не дожидаясь ответа.

Кеннеди укрепил на леере второе такое же приспособление…

* * *

…Они быстро шагали какими-то пустынными закоулками. Впрочем, и главные улицы Милуоки оставались в этот час пустынными – если не считать многочисленных пеших и моторизованных патрулей. Кеннеди вел уверенно – судя по всему, он неплохо знал дорогу.

Элис в конце концов не выдержала: