Всё любви подвластно

– Не богохульствуй, Ваня, я бы сказала, что ты принёс, но при посторонних не удобно, ещё подумают, что…

Ольга была столь ошарашена неожиданным появлением гостей, что не сразу сообразила – что к чему, и растерянно промолвила:

– Дорогие, вы наши соседи, большое вам спасибо за вашу доброту и внимание, а мне даже угостить вас нечем. Мы с Серёжей как раз в магазин собирались, у нас в доме ни куска мыла нет, ни хлеба, ни сахара… Да, вообще ничего нет, а мне бельё бы постельное постирать, я в шкафу нашла несколько комплектов, корыто вроде есть…

– Ещё чего, корыто, не каменный век чай, давай бельё своё, у меня автомат, через часок твои тряпки будут выстираны и высушены. Не дожидаясь ответа от Ольги, Мария уверенно прошла в комнату, открыла шкаф и на развёрнутую простынку выгребла всё содержимое из него: простыни, салфетки, пододеяльники и прочее… Связав, всё в узел, уверенно объявила:

– Вот что, – вы с сынком идите прогуляйтесь по магазинам, купите чего там необходимо, а мы тут покумекаем, да часа через два сядем вместе все, да пообедаем, тебе готовить ничего не надо, мы сами всё сообразим. Всё, давайте, Ваня, Валя, Николай пошли.

Соседка объяснила, как пройти к магазинам:

– Оля, выйдите из дома и идите налево до центра, там все магазины разные, универмаг прямо на площади. Городок наш небольшой всё рядом не заблудитесь.

Ольга перечить не стала, ещё раз поблагодарила соседей за всё, и они с Серёжей пошли в магазин. Выйдя из дома, как посоветовала хозяйка, повернули налево по улице.

Апрель только начался, но снега уже не было, только местами в тени под заборами кое-где просматривались серые обледеневшие кучки. Погода была пасмурная, голые кроны деревьев не радовали глаз, город казался серым и хмурым. Ближе к центру стали появляться двухэтажные и трёхэтажные многоквартирные дома из белого кирпича. Однотипные здания без архитектурных излишеств, небольшие земельные участки перед домами были огорожены чем попало – где-то сеткой-рабицей, где-то частоколом деревянным. Все эти заборы были настолько хаотичны и безобразны, а сейчас в апреле, когда деревья все голые, выглядели столь убого, что напоминали скорее полосу препятствий. Эти заборы несли чисто практическую функцию – защиты маленьких огородов от животных и непрошенных гостей.

Летом, когда природа оживала, то на фоне цветущих и зелёных крон деревьев, ромашек, роз и георгин, эти убогие награждения оживали и преображались. Серые дома до крыш прятались за вьющимися по стенам лоз винограда и различных цветов. Но это преображение они увидят позже, а пока было всё серо и уныло.

Приятно удивлённые тёплым приёмом соседей сын и мать шли по городу в приподнятом настроении. Их покинула тревога неопределённости и неустроенности, добрые люди вселили в их души уверенность в будущее. Они шли улыбались, болтали просто так, ни о чём. Настроение было приподнятое впервые за последние годы настолько, что в них вновь проснулось забытое чувство радости и восторга.

Город, вроде, преобразился, небо уже не казалось таким хмурым, а город серым и скучным. Навстречу им попадались, улыбающиеся люди, совершенно незнакомые, но как принято в малых русских селениях, многие здоровались и с ними, от этого стало казаться, что в городе куча знакомых. Город становился всё более милым и родным, хотелось просто беззаботно по нему гулять, бродить. Улочки все были чистые, асфальтированные, в центре с тротуарами, отделёнными от проезжей части ровными рядами пирамидальных тополей. Жилые дома сменялись госучреждениями, магазинчиками, парикмахерскими… На площади в центре среди цветочных клумб, присыпанных снегом, возвышался огромный во весь рост памятник вождю мирового пролетариата Владимиру Ильичу Ленину.

Пока бродили по магазинам, время пролетело незаметно, купив всё самое необходимое, Ольга и Сергей вернулись домой с двумя тяжёлыми сумками, которые сын нёс сам, не позволив матери нести тяжести. Ольга умилённо смотрела на него и восхищалась силой и статью юноши, она гордилась им и оттого была счастлива. Ей нисколько сейчас уже не было жаль тот огромный дом, что они бросили на Кавказе, и если бы не воспоминания о пропавшем там муже, то она сейчас бы раз и навсегда вычеркнула из своей памяти всё, что было и осталось там, там, где шла эта проклятая война, развязанная «царьком» Дудаевым.

Перед их домом на скамеечке сидели Николай и Иван, попыхивая сигаретами. Ольга удивлённо глянула на них и невольно у неё вырвался неуклюжий вопрос:

– А вы чего, нас ждёте?

– А чё мы, – как бы оправдываясь ответил Иван, – мы петуха зарубили, калитку вон и скамейку вам подправили… Рядом со скамейкой стоял столярный набор инструментов в деревянном ящике с ручкой.

– А там бабы и без на управятся, да небось уже готово всё, вас уж три часа почти не было, а Маша же сказала, что через два обед. Поди уж стынет всё на столе, – добавил к сказанному Николай.

– А где Маша с Валентиной?

– Как где? В доме у вас, стол накрывают, как положено, чай новоселье, – невозмутимо произнёс Иван.

– Так, я же заперла дом, когда…