Все люди – хорошие

– Как можно расспрашивать голодного замерзшего котенка, как он дошел до жизни такой? Конечно, нет. Но я уверена, что в своих несчастьях она не виновата. Просто не может быть виновата. Это удивительный человек! Она ни секунды в покое не остается, я уже и работу ей придумать не могу. Я вообще не понимаю: почему я ни черта не успевала по дому, а она… У нее потрясающий характер – ровная, спокойная всегда, и улыбка хорошая, искренняя… А еще выяснилось, что она такая фантазерка!.. Как я живу? Андрюшка, зимний сад, читаю. И все. Скучно. Ты знаешь, что у нас сегодня утром было? Они с Андрюшкой построили огромную снежную крепость, я уже на самый финал попала, а потом мы втроем расстреляли моего Володьку снежками, целая война, ей-богу. Я не помню, когда мы так хохотали… Да мы так никогда не хохотали! А придумала все Наташа. И Андрюшка с ней с первой минуты подружился, вот уж чего не ожидала, думала, неделю дичиться будет, ты ж его знаешь.

– А твой что?

– Да ничего, нормально, хвалит ее стряпню. Она, кстати, действительно замечательно готовит.

– Готовит? – удивилась Ираида. – Странно, мне она сказала, что родилась и выросла в деревне, в мегаполис наш приехала недавно, а работала уборщицей в магазине. Может, не в магазине, а в ресторане, а я прослушала чего? В винах хоть Вовкиных компетентность не проявляла?

Людмила покачала головой и, посмеиваясь, рассказала про первый ужин, когда Володька предложил Наташе бокал, а та так перепугалась, что чуть с кухни не сбежала. Рассказала и про то, какое выражение лица было у Алены, Ираиде ведь известно, как у старших Сокольских к прислуге относятся.

– Я бы так никогда не смогла, – сердито сказала Людмила. – Марина и ест отдельно, и вещи свои отдельно стирает. Это же просто глупо. Кроме того, унизительно.

– Это ты, подруга, к самой идее прислуги непривычная. Во всех нормальных домах домработница по умолчанию существо униженное и оскорбленное, – насмешливо заметила Ираида.

– Не позволю я ее унижать и оскорблять, ей и так в жизни досталось…

– Да уж, один шрам чего стоит. Кстати, не знаешь, откуда он? Старый. И зашивали его абы как, то ли слепой ветеринар, то ли бабка девяноста лет с болезнью Паркинсона.

– А я его уже и замечать перестала. Ид, честное слово, никогда не думала, что если самого несимпатичного человека умыть, подстричь, одеть и перестать мотать ему нервы… Я, конечно, не хочу сказать, что моя Наташа была совсем несимпатичная…

– Да бог с твоей Наташей, приеду в гости, когда твоего дома не будет, – сама полюбуюсь на свою протеже. У меня тут тоже новостишка в жизни присутствует.

Глава 6

Людмила встала выключить закипевший чайник и уже через минуту тихо радовалась, что у подруги такая маленькая кухня. В обморок просто падать некуда. А было от чего. Ираида, не меняя привычной своей слегка шутовской манеры разговора, заявила, что объявился отец Егора. Почти семнадцать лет ни слуху ни духу. И вот вам, здрасьте, приехали, как говорит ваш драгоценный муж Владимир. Людмила протянула руку назад, ощупью нашла табуретку и неграциозно плюхнулась на нее. Первая мысль: плакали планы поженить Ираидку с дядей Колей. А так хотелось. На взгляд Людмилы, эти двое отлично подошли бы друг другу. Цельные, сильные натуры, возраст опять же подходящий, ей тридцать два, ему тридцать восемь. Да и при редких встречах симпатизировали они друг другу весьма явно. Но родной отец Егора! Даже если ни слуху ни духу, даже если целых семнадцать лет отсутствовал – это фактор. Это о-го-го какой фактор.

От матримониальных прожектов относительно дядюшки и лучшей подруги пришлось отвлечься довольно быстро. Ираида продолжала свой рассказ, не отвлекаясь на реакцию подруги. Три дня назад у Егора были соревнования по волейболу. Она, естественно, как любящая мать и сама в прошлом перспективная волейболистка, отправилась болеть за сына. В отличие от большинства женщин Ираида болеет совершенно неприлично: кричит, свистит, так что у соседей по трибуне уши закладывает, бывает, и действия судьи комментирует, и тоже не совсем прилично. И вот после ее очередного громкого совета, данного отечественной мыльной промышленности обратить внимание на таких некомпетентных судей, тренер противников из соседнего областного центра посмотрел на нее «со значением». Она и внимания не обратила, подумаешь, велика птица. Но красавец-тренер глаз с нее уже не сводил, как потом выяснилось. После матча – кстати, наши победили, – он догнал ее на выходе. Робко тронул за плечо: «Ира, ты?»

– Ох, и хлопала я, Людка, глазами. Конечно, вблизи я сразу его узнала, только даже не поверила – настолько представить себе не могла, что увижу его еще хоть раз в жизни… Пошли мы с ним в кафешку, ностальгировать. Бойцы вспоминали минувшие дни…

– А Егор? – не выдержала Людмила.

– В каком смысле – Егор? Егор пошел со своими победу праздновать, он-то тут при чем?

– Ид, я совсем тебя не понимаю. Ты же говоришь, что этот самый тренер и есть отец Егора.