Все люди - враги

- Ну да, я вижу, что ты все недурно для себя устроил, - сказала Маргарит, тщетно пытаясь к чемулибо придраться. - Но предположим, я откажусь принять твои условия?

- Разумеется, ты можешь наделать долгов от своего имени, - сказал Тони холодно, - но предупреждаю тебя заранее, что я очень скоро сумею положить этому конец. Заметь, пожалуйста, что я отдаю тебе больше трети своего дохода, то есть больше, чем ты получила бы по закону в случае развода. К тому же закон предусматривает охрану прав женщин, у которых отсутствуют личные средства, а не тех, которые имеют самостоятельный доход.

Последний аргумент, видимо, подействовал на Маргарит - несколько минут она молчала. Потом подняла на него глаза и сказала отрывисто:

- Значит, по-твоему, я дрянь, Тони? Ты ненавидишь меня?

- Нет, нет, - возмущенно запротестовал Тони. - Я тебя совсем не ненавижу, но не могу скрывать ни от себя, ни от тебя, что мы постепенно отходим друг от друга все дальше и дальше, в особенности в последний год. По-видимому, с твоей стороны было вполне естественно предположить, что я нашел себе другую женщину, но уверяю тебя - это не так. А если я к"го-нибудь найду, - шутливо добавил он, - сейчас же сообщу тебе.

- Тогда что же ты имеешь против меня? Почему ты хочешь жить врозь?

- Я ничего не имею против тебя, кроме того, что ты это ты, а я это я. И потом у нас с тобой такие разные запросы, что мы не можем удовлетворить их, живя вместе. Если я все время буду жить по-твоему, то буду чувствовать себя угнетенным. Ты будешь чувствовать себя такой же несчастной, если постараешься жить по-моему.

- Если ты так относишься ко мне, зачем же ты на мне женился?

- Этот вопрос, Маргарит, всегда могут задать люди, попавшие в неприятное положение, подобно нашему. Они его обычно и задают. Разве я не мог бы с таким же успехом спросить тебя об этом? И не лучше ли каждому из нас спокойно и мирно идти своим путем, вместо того чтобы приносить себя кому-то в жертву, как это часто случается при замужестве.

В конце концов у нас нет детей и нам не приходится с этим считаться.

- Нет, - сказала с горечью Маргарит, - от этого ты постарался себя обезопасить.

- И ты тоже, - мягко ответил он. - Мы неизбежно пришли бы к тому же самому, и тогда нам в самом деле было бы очень тяжело продолжать жить в фиктивном браке ради детей, тем более что такие дети всегда бывают несчастливы. Кроме того, ты была согласна со мной, что мы не можем взять на себя ответственность иметь детей в условиях общества, которое явно обречено на гибель. Еще одна война, и все полетит к черту.

- А может быть, войны и не будет.

- В той или иной форме, даже, если это будет война людей против их собственных машин, она неизбежна.

Они немного помолчали, потом Тони сказал:

- Возможно, мы были оба неправы, а может быть, я был неправ. Наверное, бездетный брак всегда ошибка. Я не знаю. Но после войны я определенно не хотел иметь детей. Мне приходят на ум многие "может быть". Может быть, наш брак никогда не был настоящим браком и такие люди, как я, искалеченные войной, уже неспособны жить с женщиной. Может быть, в нашем случае мы просто жертвы сексуальных предрассудков, и нам следовало сойтись и быть любовниками, когда мы были вместе в Париже, а затем разойтись. Может быть, что-то оставшееся тогда незавершенным в наших отношениях заставило нас искать новой встречи и привело к тому, что мы заключили контракт на всю жизнь, вместо того чтобы удовольствоваться трехмесячной идиллией.

- Ты очень откровенно доказываешь мне сейчас, что тебе вовсе не следовало на мне жениться.

- Нет, нет. У меня нет никого, по крайней мере среди живых, на ком бы я хотел жениться. Но все это ужасно грустно, так грустно!

И ему в самом деле было грустно, потому что он ясно сознавал, что действительно расстается с Маргарит. Хотя он и вернется к ней и они будут встречаться и жить вместе в Лондоне по нескольку месяцев в году, он знал, и оба они это знали, что брак их был полной неудачей, и он, во всяком случае, откровенно в этом признавался.

Тони был так поглощен своими мыслями, что до него едва дошло несколько язвительное замечание Маргарит:

- Может быть, тебе тяжело, потому что твоя совесть подсказывает, что ты поступаешь дурно.

- Нет, - сказал Тони, уловивший только слова "поступаешь дурно". - Я знаю, что это не так. Насколько я могу заглянуть в самого себя, я вижу, что поступаю правильно. И в то же время - это может показаться смешным, даже суеверным, - я чувствую, как меня что-то толкает, какая-то громадная непрео-, долимая сила.

- Хорошо, - сказала Маргарит, не обращая внимания на его последние слова, - я готова поверить тебе, что ты едешь не для встречи с другой женщиной. Но, мне кажется, я имею право просить тебя объяснить, -почему ты так внезапно возненавидел меня, моих друзей и мой "образ жизни", как ты выражаешься.

Это было вполне разумное требование, настолько разумное, что Тони чуть ли не с отчаянием сказал: