Все лорды Камелота

– Так здесь принято, – вяло отвечал я, расслабленно разглядывая тропу и окружающий её дремучий лес. – Чтобы престолонаследник стал законным королём, необходимо, чтобы на нём, и именно на нём, сошлось предзнаменование, данное задолго до того. У Артура это был меч, который, кроме него, никто не мог вытащить из камня, здесь – этот пергамент. К тому же неизвестно, есть ли у Артура сыновья, кроме Мордреда. Зная его нрав, вполне могут быть. Как определить, кто из сыновей короля законный наследник, когда у него их, возможно, несколько и все, вполне вероятно, от разных матерей. Только вот Гвиневеру мимо пронесло.

– Пендрагоны в неволе не размножаются! – гордо заявил Рейнар. – Ну хорошо. Допустим, – продолжил он, – тут всё более или менее понятно. Здесь Ллевелин, так сказать, защитник старого порядка, схлестнётся с Мордредом, который решил узурпировать папашино кресло. В левом углу ринга красный дракон, в правом – золотой. Но я всё-таки в упор не понимаю, чего это у вас при дворе вдруг решили, что предсказание имеет какое-то отношение к ним?

– Со времён Артура, – неохотно начал я, – красный дракон – это неофициальная эмблема Англии. Ну и, понятное дело, английской монархии. А золотой дракон – личный знак одного крупного арабского миллиардера, который под шумок уже скупил пол-Лондона и, похоже, вовсе не собирается останавливаться на достигнутом. К тому же в текстах из библиотеки графов Перси говорится о гибели «принцессы грёз». Как ты знаешь, это уже сбылось. – Я вздохнул…

– Здесь, кстати, тоже. Гвиневеру как к «верным друзьям» занесло после бегства от Мордреда, так о ней никто ничего не слышал. Кто знает, что это за друзья и жива ли она ещё? Впрочем, она-то как раз королева, а не принцесса.

– Не совсем так, – вздохнул я. – По здешним законам, в отличие от законов Каледонии, королева является лишь женой короля, а отнюдь не соправительницей – последствия римского права. То есть Гвиневера – королева, пока Артур – король. А сейчас она – принцесса королевского дома, дочь Лодеграна, короля Камеларда. То есть она вполне попадает под предсказание. Стало быть, понять, имеет ли предсказание реальное отношение к нашему миру или же ограничивается здешними событиями, мы сможем, только когда у нас на руках окажется весь текст полностью или хотя бы его большая часть. И тот, кто сумеет его прочитать. Хотя, если честно, по мне все эти предсказания и пророчества – пустая трата времени.

* * *

Равнина Камланна встречала нас странной, неестественной тишиной. Вернее, даже не тишиной, а мрачным безлюдьем. Над полем лениво кружились объевшиеся вороны, с трудом отрывавшие своё тело от земли и натужно каркавшие при неосторожной попытке увеличить скорость полёта. Неубранные трупы, кое-где ещё валявшиеся на земле, уже начали разлагаться, источая непереносимое зловоние. Вспугнутая нашим появлением волчья стая, посреди дня без опаски вышедшая на открытое пространство, лениво смерив нас оценивающим взглядом, неспешно потрусила к лесу, не столько испугавшись, сколько просто не желая связываться с невесть откуда взявшимися людьми.

– Шо-то я не понял, – обшаривая взглядом окрестности, пробормотал Лис. – А где Ллевелин? А где войско? Когда мы уезжали, здесь тыщ до восьми народу было. Волки их, что ли, съели?

– Не знаю, – удивлённо покачал головой я.

Наскоро возведённый лагерь Ллевелина был пуст и, судя по всему, оставлен в большой спешке. Брошенные возы, развёрнутые шатры и палатки, вещи и снаряжение, в беспорядке валявшееся на земле, – всё говорило о том, что его обитатели спасались бегством. Были и другие тому доказательства. Поваленная, буквально развороченная во многих местах стена частокола и обглоданные остовы людей и животных, встречавшиеся здесь на каждом шагу.

– На них кто-то внезапно напал, – подытожил я увиденное, – но мне отчего-то кажется, что это были не люди.

– Марсиане или какие-нибудь упыри?

– Марсиане вряд ли, а вот насчёт упырей, памятуя о фее Моргане, кто его знает? Может, и упыри. Вон, кстати, погляди! По-моему, это клык. И, судя по размерам, явно не из человеческой челюсти.

Действительно, длинный, узкий, очень острый зуб, лежащий на земле, мог принадлежать саблезубому тигру или небольшому дракону, но уж никак не человеку. Даже у виверн зубы хотя и шли в несколько рядов, но в длину были поменьше. Лис спрыгнул с коня и, подняв с земли жертву неизвестного дантиста, принялся его осматривать.

– Капитан! Не знаю, кто бы это мог быть, но, судя по количеству обглоданных скелетов, одно из двух: либо у неизвестного небывалый аппетит, либо этих милых саблезубцев здесь было до хренища. И, возможно, они до сих пор бродят где-то рядом.

Словно в подтверждение слов моего друга совсем неподалёку хрустнула ветка.

– Ну-ка, посмотрим! – Лис хлопнул своего коня ладонью по крупу и уже на скаку прыгнул в седло, направляя своего жеребца в сторону, откуда вновь донёсся едва слышный треск.

– Погоди, а если там они? – я пришпорил Мавра, заставляя его перепрыгнуть через поваленный частокол.