Все могут королевы

– Вот об этом и речь. Вспомни, что я тебе только что рассказывал. Моряки жаждали увидеть землю. Больные холерой – молящуюся за них Богоматерь. Воины перед битвой – небесную рать, спускающуюся с небес им на помощь. Они этого хотели, они думали об этом, они были настроены на что-то подобное. А тут никто не был! Психической неуравновешенностью ты точно не отличаешься, – знакомый хмыкнул. – И маловероятно, что тогда в супермаркете наблюдался наплыв моих клиентов. У собравшихся там людей не было одинаковых психических условий. У всех разные проблемы. Нет мыслей о, например, враждебных действиях американцев.

– Одного американца – есть. В моем доме.

Психиатр вопросительно приподнял брови. Мы с Пашкой рассказали про моего нового соседа и про происходящее вокруг него и с ним.

– Вообще-то сомнамбулизм проявляется не только в полнолуние… – задумчиво произнес психиатр. – В полнолуние и вокруг него обычно другие обострения происходят. Хотя, конечно, все может быть… Тем более американец…

– Но тебе его утверждение кажется подозрительным?

– В сфере всего, что ты тут мне рассказала? Конечно! Случившееся в твоем доме еще меньше напоминает массовые галлюцинации. В наше время люди, проживающие в таких бетонных коробках, очень мало общаются друг с другом.

– Да, это не деревня, где все друг друга знают, – вздохнула жена психиатра, которая как раз была из деревни.

– А тебе где нравится больше жить? – спросила я.

– Здесь, – однозначно ответила она и погладила своего огромного мужа по могучему плечику. – Никто в душу не лезет и с советами. И делать можно, что хочешь, и не бояться, что соседи увидят, осудят, перестанут с тобой разговаривать, а то и вообще начнут травить.

Девушка вздохнула.

– Вот об этом и речь, – сказал ее муж. – У людей в твоем доме, Юля, не могло быть одного настроения, одной направленности мыслей, необходимой для массовой галлюцинации. Да, все могли думать о росте цен, о кризисе, но не могли думать о землетрясении! В нашем городе еще могли думать о наводнении, но в последнее время вроде поводов не было. Если бы еще 2024 год приближался… Слушай, а ведь в самом деле у нас каждое столетие в 24-м году происходит сильнейшее наводнение! Мистика. Юль, поговори с кем-нибудь из ученых на эту тему.

Я задумалась и вспомнила специалиста по землетрясениям, с которым недавно беседовала. Да, у нас в городе происходили наводнения в 1724 (тогда в спасении людей участвовал и Петр Первый), 1824 (читайте Пушкина, может, не было бы того наводнения, не было бы «Медного всадника»), в 1924 годах. Специалист по землетрясениям, с которым я консультировалась, говорил, что Кронштадт стоит как раз на тектоническом разломе, а там расположена дамба, и это плохо! От него же я узнала, что любое крупное водохранилище оказывает влияние на земную кору. Предположим, случится очень сильное наводнение, а тут еще дополнительная масса воды в восточной части Финского залива. Дамба может защитить город от разрушений и затопления (хотя бы частично), но при определенном превышении водной массы (то есть ее веса) может лопнуть земная кора (в районе Кронштадта). Что хуже – сказать трудно. Исследования не проводятся. В дамбу уже вкачано немереное количество денег, которые, как у нас принято, пошли явно не только на дамбу.

– То есть единства мыслей в вашем доме быть не могло! – вернулся к теме психиатр. – Единства мыслей о землетрясении в нашем городе вообще быть не могло. И даже если в супермаркете люди находились в одном зале, у вас в доме все разделены стенами. А нахождение людей рядом, так сказать, на одной площадке (в широком смысле) – одно из важных условий массовых галлюцинаций. Не могли одни твои соседи другим внушить мысль о землетрясении – ни словесно, ни каким-то иным образом.

– Но землетрясение почувствовали все – разные люди, разного возраста, пола, рода занятий. Хотя алкаши пропустили. И Стас, который с затычками спал… То есть мысль передавалась при помощи звукового сигнала? Или ощущение? Ощущения могут передаваться при помощи звукового сигнала?

Знакомый попросил меня еще раз подробно рассказать все, что мне известно. Я рассказала, тем более считала, что мне и самой полезно все вспомнить и проговорить.

– То есть вдруг накатило, потом вдруг отпустило? – уточнил психиатр после того, как я закончила.

Мы посмотрели друг другу в глаза и одновременно сказали:

– Какой-то прибор.

– Тут уже я тебе помочь не могу, Юля, – вздохнул приятель. – Не моя специализация. Тебе нужно к какому-нибудь физику. Еще лучше – физику-оружейнику.

– Ты думаешь?..