Все мои Надежды и Мечты (ЛП)

Но Аз вдруг подался вперед, видимо, поняв, что написано на моем лице. Он слегка облизнул свои губы. Я все поняла. Закрыв накрашенные глаза, я тоже вытянула спину по направлению к нему. В тишине раздался чей-то вздох, но мне было на него плевать. Мне вообще было на всех плевать: я хотела, чтобы Аз меня поцеловал. Пускай все обзавидуются. Он был мой. Они поймут это, когда мы наконец поцелуемся.

— Они не шутят… — донесся до моего уха чей-то шепоток. Пусть...

Дыхание Аза, пропахшее выпитым вином, обожгло мои губы. Он был так близко… я закрыла глаза и смочила язык слюной. Мне хотелось этого поцелуя. Я ж а ж д а л а его…

Невесомое винное жжение неожиданно отдалилось от губ, сворачивая куда-то вбок. Я открыла глаза в недоумении.

И тут же получила кроткий поцелуйчик в щеку.

Тишина. С нас никто не сводил взгляда.

Аз снова занял свое место. Смотрел вокруг себя он как-то виновато. Я коснулась щеки пальцами и почувствовала, что этот несчастный поцелуйчик все еще горит на ней, как крошечный пчелиный укус.

— Ооо... — разочарованно протянула Терпия. — А ещё отстойнее не могли?..

— А чего ты хотела?.. — развел руками Аз. — Она моя сестра!

— Мне… мне нужно в туалет… — забормотала я, вставая с земли.

До туалета я дошла, пытаясь сохранить невозмутимое спокойствие, или, по крайней мере, убедить собравшихся на вечеринке у Элли, что ничего страшного не случилось. Осторожно закрыв дверь, я во все глаза уставилась на отражение в зеркале. Я даже заплакать не могла, потому что макияж тогда бы раскис, и об этом узнали все. Вместо этого я выдавила из себя улыбку. Возможно, самую фальшивую из всех, которые мне приходилось из себя выдавливать. Выглядела она ужасно — будто ее выцарапали на моем лице ножом. Мысли о фальшивой улыбке и ноже слились в забытые образы: пустая комната, в которой завывает ветер, и она — не двигающаяся, не моргающая и не прощающая.

Я подставила лицо под холодную воду, чтобы в буквальном смысле смыть воспоминание об улыбке. Это мне удалось. Глаза, под которыми потекли серые разводы, защипало, но я нарочно не заплакала.

В дверь постучали.

— Занято!!! — выпалила я.

— Фриск, ты там? Говорить можешь? Все ништяк? — донесся до меня голос Аза.

— Да, — выдохнула я. — Ништяк.

— Извини, — бормотал он. — Дурацкая эта «бутылочка». Ну подумай, какова была вероятность, что нам…

— Около девяти процентов, — мрачно пропела я, вытирая серые разводы. — Ровно столько, и не меньше.

====== Глава четвертая ======

С Азом было покончено. Мне надоело набивать себе одни и те же шишки. Сердце как будто превратилось в знакомый вам горький комок, в свое время так и норовивший подкатить к моему горлу. А может, не сердце, а душа? Сказать было тяжело.

Перемену Аз заметил. И пытался подбодрить меня, пользуясь самой сильной своей способностью. Но даже вереницы радуг, порхающих по моей комнате, не помогали. Однако я продолжала улыбаться, а иногда даже смеялась над его шутками и непростительно плохими каламбурами: я не хотела, чтобы он волновался.

Выпускные экзамены были близко, как никогда. Это пугало. Страшнее экзаменов был только предстоящий выпускной бал.

Бал… мы еще не видели в глаза ни одного выпускного бала, так что самые невероятные догадки все время держали нас в томительном напряжении.

Надо ли говорить, что старая добрая Фриск не ждала его: идти ей было не с кем. Чувствовала она себя почти как все эти героини старых фильмов, так и не дождавшиеся своих супругов с войны: потерянной, разбитой и обделенной всеобщим счастьем. Словом, гаже некуда.

В один из вечеров после занятий я валялась в своей комнате в обнимку с книжкой, как вдруг в дверь постучали.

— Туки-тук, — услышала я голос Аза.

— Очень приятно, а я Фриск. Входи давай, — бросила я, закрыв книгу на половине.

Дверь скрипнула и на пороге встал он — как всегда, высокий, и с цветком в руке.

Удостоив золотые лепестки коротким взглядом, я перевела его на лицо Аза. Он широко улыбался

— На, — сказал он, протянув мне его.

— Что это? — неловко улыбнулась я, принимая неожиданный подарок.

— Первый из образцов моего нового подвида!

— То есть, просто золотой цветок? — спросила я, чувствуя, как исчезает моя улыбка.

— Не совсем. Гибрид. С раздвоенной чашевидной полостью. Кажется, у меня получилось!

Я присмотрелась повнимательнее. Ну да, получилось: на одном стебельке покоилось две золотые головки.

— Твоя проектная работа по биологии, да? — спросила я, просовывая палец в пространство между ними.

— Единственный предмет, который мне удалось освоить, — улыбнулся он еще шире.

— Ой, ищите дурака, господин Ни-Одной-Четверки-В-Аттестате, — беззлобно фыркнула я.

— Как успехи с современной литературой? — поинтересовался он, увидев, что я читаю.

— Да так… — ответила я, отставляя книгу подальше. — Постмодернизм можно любить только на расстоянии…

— Ну что ж…

— Ну то ж, — буркнула я.

Аз застыл на месте.

— Да присядь ты, — закатила я глаза. — Не укушу.

Он уселся на кровать. Наши взгляды соединились и, Аз нахмурился:

— Фриски, у тебя глаза красные… как тебе спится?..

— Плохо, — снова буркнула я.

— Кошмары, — сказал он. Именно сказал, а не спросил.