Все мы люди

Во-первых, задние фонари Рэббита погасли. Это было трудно определить с данной позиции, но ему показалось, что фары выключились. Во-вторых, в Фольксвагене, внутри салона загорелся свет, так как кто-то открыл дверь. Обе двери, на самом деле: Дортмундер и водитель вдвоем вышли из машины, поскольку только ее задняя часть была заблокирована между фургоном и платформой. В-третьих, как только они захлопнули за собой дверцы, свет внутри снова погас, а свет фар в зеркале заднего вида авто Зейн тоже потух. Куда направился Дортмундер и тот другой с ним? Какова их цель? Каково черта происходит?

Какое-то другое транспортное средство, по размерам намного больше, чем Рэббит подъехало к Фольксвагену и начало толкать его по направлению к Коугару Зейна. Он инстинктивно включил задний ход, но тот другой автомобиль позади него не двинулся с места. Затем он снова переключил передачу, но если он попытается толкнуть эту огромную махину впереди, он просто-напросто разобьет свое авто о Рэббита. Машина Дортмундера остановилась, а вместе с ней и другой автомобиль (какой-то грузовик) и продолжали стоять на своих местах. Больше ничего не происходило.

«Это смешно» – произнес Зейн. Он посигналил, и звук затих в дожде. Рэббит не ответил, не отозвались также платформа с его правой стороны и машина позади него и даже не фургон слева.

«Ну что ж» – сказал он и толкнул дверь, которая открылась лишь на половину дюйма и уперлась во что-то. Зейн быстро сообразил. Быстро выключив двигатель авто, освободив ногу из стремени-акселератора, он проскользнул на пассажирское сиденье, толкнул дверь и услышал звук удара об платформу. Проем здесь был шириной в целый дюйм. Поскольку двигатель был выключен, дворники не работали и сквозь капли дождя на стекле Зейн пытался разглядеть Рэббита и грузовика, припаркованного за ним. Никаких признаков движения. Заняв неудобную позицию, он пробовал рассмотреть через грязные подтеки воды на заднем стекле. И хотя ему это немного удалось, он был всем сердцем уверен в одной вещи: машина сзади слишком тяжела для Меркури, чтобы он мог сдвинуть ее.

Его заманили в ловушку. Дортмундер, этот сукин сын что-то затевает. Он поймал Зейна здесь, а сам сейчас замышляет что-то и делает он это прямо сию секунду. «Когда же я выберусь отсюда», – пробормотал Зейн и ударил кулаком по панели авто.

Когда он выйдет отсюда? Боже. Зейн знал, когда он сможет сделать это. Только когда настоящие водители этих махин выйдут на работу. Вот тогда и ни секундой раньше.

В понедельник.

Глава 12

Ровно в полночь Арнольд Чонси вставил ключ в замок двери на заднем дворе, повернул его, распахнул дверь, и… никто не вошел.

Что? Держа дверь полуоткрытой, моргая от попадающего в глаза дождя, Чонси вглядывался в улицу и не видел никого и ничего. Где этот Дортмундер? И важнее всего, где картина?

Ладно, нет причин для паники, каждый ведь может опаздывать. Оставив дверь приоткрытой, он стал поправлять тонкий воротник своей замшевой куртки, чтобы защититься от дождя и холода. Чонси приготовился ждать. Дортмундер должен прийти сюда. Даже если что-то пойдет не так с этим воришкой, тогда Зейн возьмет эту проблему на себя. Не стоит волноваться.

Проход позади дома Чонси был не отапливаемым и по факту даже без крыши. Верхняя часть его была слегка покрыта шпалером, который зарос виноградником и абсолютно не защищал от дождя. Виноградные листья скорее не останавливали воду, а собирали ее мелкие капли в крупные струи, которые проливались на затылок Чонси. Между тем, его замшевая куртка, шелковый эскотский галстук и наполовину кожаные сапоги высотой до середины икры, которые были предназначены в первую очередь для домашней обстановки, теперь доказывали свою изнеженность и непрактичность в суровой реальности окружающего мира, словно аристократы из 1789 года.

К счастью, Чонси не пришлось долго ждать, дрожать в темноте прохода, выглядывая через полуоткрытую дверь и прятаться обратно при появлении любого проходящего мимо человека. Приблизительно через пять минут, подъехала большая черная машина, припарковалась, и из нее выскочил человек довольно высокого роста, очень худой, сутулый, с опущенной головой, в котором нельзя было не узнать Дортмундера. Он спешил, пытаясь бежать только на носках, чтобы не попасть одновременно в лужи и собачье дерьмо. Трое других вышли следом за Дортмундером и пошли тем же минным полем, что и он. Однако, в первую очередь глаз Чонси заприметил длинную картонную трубку в руке вора. Глупость возвращается домой с войны.

Чонси отошел от проема двери, чтобы пропустить Дортмундера, который было, опустил воротник вниз, но затем сразу же поднял обратно и произнес:

 – Здесь капает.

 – Потому что нет крыши, – ответил Чонси и потянулся к трубке. – Могу я взять ее:

Но Дортмундер убрал картину из зоны досягаемости и произнес:

 – Мы сделаем это внутри

 – Конечно, – согласился разочарованный Чонси и повел их к дому.

Возле двери черного хода Дортмундер остановился и спросил:

 – На ней есть сигнализация?

 – Я сказал Уотсону, что буду пользоваться дверью сегодня вечером.

 – Хорошо.