Все мы - открыватели...

Нашли норвежские лыжи и спальный мешок. Значит, норвежец бросил все и…

Казалось просто непостижимым, что он мог куда-то исчезнуть буквально в нескольких километрах от цели. И если даже он погиб где-то здесь, то почему никто из зимовавших на Диксоне так и не обнаружил его трупа?

На Диксоне, куда пришла экспедиция, Бегичев должен был ждать парохода в Дудинку. Чтобы не терять времени, он охотился возле острова.

…Скелет смутно белел в береговой расщелине. Бегичев увидел его с лодки.

Это были останки Тессема.

Имя было выгравировано на крышке золотых часов, лежавших в кармане полуистлевшего вязаного жилета, прикрывавшего скелет. На пальце блестело кольцо с надписью: «Паулина». Так звали невесту норвежца.

Тессем погиб вблизи радиостанции Диксона. Если бы не полярная ночь, он должен был бы видеть ее мачту!

В дневнике Бегичева о скелете сказано: «Он лежал в 4-х шагах от моря на каменном крутом скате. От Диксона (радиостанции) в 3-х верстах». Бегичев не попытался объяснить причину гибели норвежца и отметил лишь, что закончил свою миссию по розыску погибших.

«Не было сомнений, что несчастный матрос в полном истощении сил свалился почти у самого места своего спасения и здесь погиб от холода и голода», — считает известный полярник профессор Р. Л. Самойлович.

Н. Я. Болотников полагает, что Тессем увидел огни радиостанции, ускорил шаги и, не заметив обрыва, сорвался на прибрежные камни.

Мы можем лишь строить догадки и предположения. Но каждый, кому приходилось побывать у высокого серого креста из плавника, особенно остро чувствовал трагическую нелепость смерти смельчака.

Теперь на Диксоне памятник Тессему — каменная глыба с его именем, вокруг которой столбики поддерживают тяжелую якорную цепь. И на этом же острове увековечена память Бегичева. Скульптор запечатлел следопыта в движении, в порыве. Улахан-Анцифер шагает навстречу ледяному ветру, откинувшему полы его «парки». Он видит что-то там, далеко впереди, за снежной пеленой — может быть, «Землю дьявола»…

Когда в Норвегии узнали о находке останков Тессе-ма, газеты вновь вернулись к обсуждению причин трагедии на побережье океана. Однако они не смогли прибавить ничего нового и ограничились легкими упреками в адрес Амундсена, в опубликованных дневниках которого была датированная летом 1920 года запись: «Сообщение о том, что никто не имел никаких вестей от Кнудсена и Тессема, может объясняться только тем, что телеграф на Диксоне не работает; оснований беспокоиться за них нет».

Норвежское правительство поблагодарило советские власти за блестящие результаты поисков спутников Амундсена. Бегичев получил в награду именные золотые часы, присланные на Таймыр из Осло.

Эти часы Никифор Алексеевич взял в последнюю свою экспедицию, когда во главе первой на Таймыре охотничьей кооперативной артели «Белый медведь» отправился к мысу Входному.

А летом следующего года, как уже упоминалось, охотники вернулись в Дудинку без Бегичева. Они сообщили местным властям, что Бегичев умер от цинги и похоронен на берегу океана.

Тундра не поверила. От цинги?! Новички уцелели, вернулись здоровыми и невредимыми, а Улахан-Анцифер погиб? Ох, что-то тут неладно!

И вскоре возникло уголовное дело № 24 «О нанесении тяжких побоев и последующих мучительных истязаниях Бегичева Никифора Алексеевича, приведших к его смерти».

После того как дело прекратили, молва не умолкла. Следствие возобновилось. Однако снова не удалось произвести вскрытия, на котором настаивал и сам подозреваемый, и другие члены артели, запятнанные слухами о соучастии или укрывательстве.

Снова и снова «Н», «Н-о», «Н-ко» появлялся в очерках и рассказах о Бегичеве то как убийца, сумевший замести следы, то как изувер, с дьявольской изобретательностью подстроивший все так, что незначительная болезнь Бегичева стала роковой. И ни для кого на Таймыре не было секретом, что своими «Н», «Н-о» и «Н-ко» авторы намекают на здравствующего совхозного бухгалтера, бывшего члена артели «Белый медведь» В. М. Натальченко.

Три десятилетия под подозрением… И не только Натальченко, но и те, кто, по распространенной версии, видел и не заступился, знал правду, но малодушно солгал следствию…

Осенью 1955 года на Таймыр вылетел из столицы самолет. На мысе Входном московских криминалистов ждали работники краевой прокуратуры. Были еще раз допрошены подозреваемые, собраны показания свидетелей, в том числе вдовы Бегичева. Затем приступили к вскрытию могилы.

Труп опознал один из людей, лично знавших Бегичева. Оказавшееся в кармане брюк удостоверение, выданное Бегичеву союзом кооператоров, исключило последние сомнения.

Началось судебно-медицинское исследование. Оно продолжалось потом в Москве с применением новейших достижений криминалистики.

«Мы стали проверять все известные и вероятные версии о насильственной смерти Бегичева, — пишет А. Т. Бабенко. — Ни одна из них не подтвердилась объективными данными исследования.

Таким образом, судебно-медицинское исследование полностью исключило версию о насильственной смерти и пришло к выводу, что смерть Бегичева наступила от авитаминоза (цинги)».