Все мы смертны. Что для нас дорого в самом конце и чем тут может помочь медицина

Более того, основная наша мотивация в жизни – пусть мы и стремимся к стабильности – сильно меняется со временем, причем не всегда в соответствии с классической иерархией Маслоу. В юности и в молодости люди стремятся двигаться вверх и вперед, пытаются реализоваться, как и предсказывал Маслоу. Когда ты взрослеешь, твоя жизнь постоянно расширяется. Мы ищем новых впечатлений, расширяем социальные связи, стремимся оставить свой след в этом мире. Однако ближе к среднему возрасту приоритеты у нас существенно меняются. Большинство уделяют достижениям и социальным связям меньше времени и сил. Жизнь словно бы сужается. Если есть выбор, молодой человек предпочтет познакомиться с новыми людьми, а не проводить время, скажем, с братом или сестрой; старики – наоборот. Исследования показывают, что чем старше человек, тем уже у него круг общения и тем чаще он предпочтет проводить время с родными и давними друзьями[71]. Старики стремятся не делать, а быть, сосредоточены не на будущем, а на настоящем.

Если этого не понимать, невозможно понять психологию старости. Чтобы объяснить, почему происходит такой сдвиг, ученые выдвинули несколько теорий. Одни считают, что это свидетельствует о мудрости, которая приходит с жизненным опытом. Другие – что так влияют на когнитивные способности возрастные изменения в тканях мозга. Третьи – что такой тип поведения навязан пожилым людям обществом и что это поведение на самом деле не отражает подлинных желаний пожилого человека. Жизнь стариков сужается, поскольку они слабеют физически и умственно, а это не дает им стремиться к прежним целям. Или окружающий мир не позволяет им двигаться дальше – просто потому, что они постарели. И старики не сопротивляются, а приспосабливаются – или, если подобрать более грустное слово, сдаются.

Пожалуй, самое значительное и изобретательное исследование по этим вопросам за последние десятилетия проделала Лора Карстенсен, психолог из Стэнфорда. В одной из самых своих важных работ она с коллегами изучила эмоциональные переживания почти двухсот человек в течение нескольких лет их жизни[72]. Происхождение и возраст участников исследования были самые разные (на момент начала исследования им было от 18 до 94 лет). В начале исследования, а затем каждые пять лет испытуемым давали пейджер, которые они должны были носить при себе круглые сутки в течение недели. За эту неделю им 35 раз в случайное время отправляли сообщения с просьбой выбрать из списка эмоций ту, которую они ощущают в данный момент.

Если бы иерархия Маслоу была во всех случаях верной, значит, процесс “сужения жизни” перекрывает источники величайшей удовлетворенности в жизни человека, и можно было бы ожидать, что с возрастом испытуемые будут становиться все более несчастными. Однако исследование Карстенсен выявило прямо противоположную тенденцию. Результаты были однозначные: с возрастом люди не просто не становились несчастнее – в среднем эмоции у них становились все более положительными. У них реже возникали тревожность, подавленность и гнев. Конечно, у них случались испытания и все чаще возникали смешанные чувства, и приятные, и неприятные одновременно. Но в целом пожилые участники исследования говорили, что с течением лет жизнь приносит им все больше эмоционального удовлетворения и что она стала стабильнее, хотя старость, казалось бы, и сделала ее более узкой и ограниченной.

Эти наблюдения ставят следующий вопрос: если с годами мы приходим к тому, чтобы больше ценить мелкие повседневные радости и устоявшиеся отношения, а не стремиться к достижениям, к тому, чтобы что-то получить и иметь, и если это приносит нам больше удовлетворения, почему мы идем к этому столько лет? Почему мы должны дожидаться старости? Обычный ответ заключается в том, что всему этому нелегко научиться. Жизнь – это ведь тоже своего рода навык. Мудрость и безмятежность старости удается обрести лишь со временем.

Саму Лору Карстенсен привлекало другое объяснение. А вдруг это изменение желаний и потребностей не связано с возрастом как таковым? Может быть, дело в том, что меняется перспектива – приходит осознание того, насколько ограничено время, отведенное тебе в этом мире? В научных кругах такое объяснение сочли несколько странным, однако у Карстенсен были свои основания считать, что субъективное видение вполне может иметь определяющее значение: она на собственном опыте знала, что такое очутиться на грани смерти, и этот опыт полностью перевернул ее отношение к собственной жизни.