Все мы смертны. Что для нас дорого в самом конце и чем тут может помочь медицина

От этого множества вариантов у Джуэл голова пошла кругом. Все они ее пугали. Она не знала, как ей поступить, и я со стыдом обнаружил, что снова превратился в “информативного” доктора: вот вам факты и цифры, а вы уж сами скажите, что вы с ними хотите делать. И тогда я сделал паузу, а потом стал задавать Джуэл те самые вопросы, которые в свое время задавал отцу: чего она больше всего боится, что ее сильнее всего тревожит? Какие у нее сейчас главные приоритеты? На какие компромиссы она готова пойти, а на какие нет?

Ответить на такие вопросы не каждому по силам, но Джуэл ответила. Она сказала, что хочет жить без боли, тошноты и рвоты. Она хочет нормально есть. А больше всего хочет снова встать на ноги. Больше всего она боится, что больше не сможет жить прежней жизнью и наслаждаться ей, что не сможет вернуться домой и быть с теми, кого любит.

Что касается компромиссов, на которые она готова… Пойдет ли она на какие-то жертвы сейчас ради надежды пожить подольше? Нет, этого она, пожалуй, не хочет. Джуэл уже давно стала по-другому относиться ко времени, сосредоточилась на настоящем моменте, на своих близких. Она призналась, что сейчас думает только об одном: в выходные она приглашена на свадьбу и очень не хочет ее пропустить.

– Брат Артура женится на моей лучшей подруге, – сказала Джуэл. Она сама их когда-то познакомила! А теперь до свадьбы осталось всего два дня: церемония в субботу в час.

– Это же так здорово! – воскликнула она. Ее муж будет держать кольца молодоженов. А Джуэл должна быть подружкой невесты. Да она готова на все, лишь бы туда попасть!

И тут все внезапно встало на свои места. Химиотерапия давала лишь ничтожную надежду на улучшение самочувствия в будущем, но ради этого нужно пожертвовать нормальной жизнью прямо сейчас. Если сделать Джуэл операцию, на свадьбу она точно не попадет. И мы придумали, как устроить так, чтобы Джуэл побывала на празднике. А потом она вернется в больницу, и мы решим, какими будут следующие шаги.

Полой иглой мы вывели из ее брюшной полости литр жидкости цвета чайной заварки, и Джуэл стало легче, по крайней мере временно. Дали лекарства от тошноты. Теперь она могла пить достаточно воды, чтобы избежать обезвоживания. В пятницу в три часа дня мы выписали ее, строго-настрого наказав не пить ничего крепче яблочного сока, а сразу после свадьбы вернуться к нам.

Но ничего из этого не вышло: Джуэл вернулась в больницу той же ночью. Достаточно было проехаться на машине, и от качки и тряски у Джуэл опять началась рвота. Снова появились схваткообразные боли в животе. А дома стало только еще хуже.

Мы сошлись на том, что теперь уж точно лучше оперироваться, и назначили операцию на следующий день. Моей задачей будет вернуть Джуэл способность принимать пищу и поставить дренажные трубки. Потом она решит, хочет ли она проходить химиотерапию или предпочитает хоспис. Я в жизни не видел, чтобы человек так четко формулировал свои цели и так хорошо понимал, на что он готов ради них, а на что – нет.

Но все же она сомневалась. И наутро попросила меня отменить операцию. “Мне страшно”, – призналась она. У нее не хватало мужества согласиться на процедуру. Она всю ночь не спала и думала о ней. Представляла себе всю боль, все эти трубки, как неудобно и унизительно будет жить после илеостомии – а еще ее одолевал неописуемый ужас при мысли о возможных осложнениях. “Нет, настолько рисковать я не хочу”, – заключила она.

Мы еще поговорили, и стало ясно: дело совсем не в том, что Джуэл недостает мужества, чтобы действовать в рискованной ситуации. Дело в том, что она не понимает, как правильно оценить этот риск. Больше всего она боится страданий, сказала она. Да, мы собирались оперировать ее именно для того, чтобы она меньше страдала, но не окажется ли так, что ей в результате станет не лучше, а хуже?

Да, такое возможно, признал я. Операция, вероятно, позволит ей снова нормально есть и, скорее всего, уймет тошноту, однако есть и существенный риск того, что никакого улучшения не будет. Она и дальше будет страдать, причем к ее нынешним страданиям добавятся новые. Я прикинул шансы и сказал Джуэл, что с вероятностью 75 % мне удастся улучшить ее будущее – по крайней мере на время. Однако все же остаются 25 % – вероятность того, что я сделаю только хуже.

Как же должна поступить Джуэл? Как сделать правильный выбор? И почему этот выбор настолько мучителен? Я понял, что на самом деле проблема не в точном расчете риска, все гораздо сложнее. Как сравнить на одной чаше весов избавление от тошноты и способность нормально есть, а на другой – вероятность того, что будет больно, что возникнет инфекция, что придется до самой смерти ходить с калоприемником на боку?