Читаем Всё началось с грифона полностью

Мы вышли из особняка через боковую дверь, молча пересекли луг, а затем направились в лес. Начал накрапывать легкий дождик, в лесу пахло суглинком и мхом. Ботинки проваливались во влажную землю. На деревьях щебетали скворцы, по листьям барабанил дождь. Мы шли до тех пор, пока особняк не скрылся из виду. Я затормозила.

– Себастьян, – начала я. – Мне жаль.

Он остановился в нескольких шагах впереди меня и несколько секунд просто стоял, повернувшись ко мне спиной.

– Ты дала мне надежду, – сказал наконец Себастьян.

– Я не знала, как мне быть, – ответила я. – А потом стало страшно.

Он повернулся ко мне, в его глазах стояли слезы.

– Что ты хочешь от меня услышать? – спросил Себастьян. – Хочешь, чтобы я простил тебя?

– Даже тогда у меня не получилось бы спасти его. Я могла только помочь ему уйти раньше, но не сделала этого. Мне жаль.

Он покачал головой.

– Ты злишься, – проговорила я. – И имеешь на это полное право.

– Я не знаю, что чувствую, – ответил он. – Да, я сержусь, но не могу точно сказать, на что. Думаю, меня злит все, что произошло, но в основном мне грустно.

Себастьян помолчал.

– Неужели ты больше ничего не можешь сделать? – спросил он. – Не знаю, может… с помощью магии?

– Магия – это… нечто другое, – ответила я. – Возможно, она во мне и есть, но это так не работает.

– А ты не можешь найти кого-нибудь, кто…

Себастьян оборвал себя на полуслове и тихонько выругался. Потом он кивнул, устремив невидящий взгляд куда-то вдаль. Засунув руки в карманы, Себастьян сел на пень упавшего дерева.

– Получается, это конец, – сказал он. – Грифона больше нет.

Я могла сказать сколько угодно утешительных фраз о том, что Киплинг прожил хорошую жизнь, ему довелось повидать множество поколений Стоддардов и он всегда был окружен любовью. Но, возможно, печаль и злость были похожи. Можно грустить столько, сколько нужно, но, подобно гневу, скорбь не хочет, чтобы ее пытались заглушить, и выходит наружу.

Я вспомнила узоры на подвесных потолках, солнечные лучи и странную тишину.

Я подошла и села рядом с Себастьяном, а потом взяла его руку в свои. Не знаю, кем мы были друг другу, но ему не мешало утешение. Подводить Себастьяна во второй раз я не собиралась.

– Это его лес, – сказал он. – Я хочу, чтобы люди об этом помнили.

– Тогда расскажи им, – предложила я. – Всем им.


Вечером накануне последнего дня Киплинга мы с Саймоном и доктором Батистом собрались в маленькой уединенной гостиной, чтобы в последний раз обсудить детали. Инъекция была уже готова, но точную дозу рассчитать не получилось, поэтому доктор Батист на всякий случай взял такую, которая могла убить десять лошадей.

– Он вытащил меня из пруда, когда мне было пять, – сказал Саймон. – Я упал и чуть не утонул. Думаю, за все эти годы Киплинг достал из воды не меньше дюжины маленьких Стоддардов.

– Казалось бы, после такого пруд должны были обнести забором, – заметил доктор Батист.

– Раньше он был не нужен, – ответил Саймон. – Полагаю, мы часто воспринимали его как должное, ведь Киплинг всегда был рядом.

– Мне жаль, что я не остановила его мучения раньше, – сказала я. – Я приношу извинения всем вам.

Саймон грустно улыбнулся.

– Не уверен, что мы смогли бы отпустить его так просто, – признался он. – Даже сейчас мне кажется, что это невозможно. Как люди справляются в таких ситуациях?

В большом фойе несколько Стоддардов сидели с Киплингом у камина. Мать говорила ребенку, чтобы тот аккуратно погладил грифона по лбу и по кончикам перьев. Я понаблюдала за ними мгновение, ощутила тепло и горечь их скорби и в тот момент впервые почувствовала, где именно во мне была пустота; я ощутила ее в самом центре сердца, где должна была быть печаль.

– Он принадлежал каждому из нас, – произнес кто-то рядом со мной.

Это был дворецкий, который принес детям кружки с горячим шоколадом. Он остановился в дверях, в глазах у него стояли слезы, от какао на подносе поднимался пар.

– Или мы все принадлежали ему. Нам будет ужасно его не хватать.


Утро оказалось свежим и прохладным. На кончиках травинок поблескивал легкий иней, еще не успевшее подняться солнце окрашивало его в оранжевый цвет. Я приняла душ, оделась и встретилась с Саймоном и доктором Батистом у подножия лестницы. Стоддарды, одетые в темные наряды, были уже на ногах.

Вместе мы уговорили Киплинга встать с пола. Грифон, пошатываясь, поднялся. Лапы дрожали под весом его тела, крылья то расправлялись, то складывались в попытках сохранить равновесие. Саймон осторожно провел Киплинга по широкому главному коридору, а потом через заднюю дверь его вывели наружу. Сначала грифон шел медленно и тяжело, отдыхая каждые несколько шагов. При каждой остановке мышцы у него дрожали так сильно, что я забеспокоилась, доберется ли он до места.

Однако как только Киплинг вышел на улицу, то, казалось, немного оживился. Саймон шел впереди, и грифон, видимо, понял, куда мы направляемся. Вскоре Киплинг уже был впереди, а Саймон шагал рядом с ним, положив руку на могучее плечо существа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2
Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

Прошло три года с тех пор, как Шэнь Цинцю предал Ло Бинхэ. Осталось всего пара лет, прежде чем его «умерший» ученик восстанет из мёртвых, пылая жаждой отмщения… По крайней мере, так должен был развиваться сюжет «Пути гордого бессмертного демона».Расследуя причины загадочной эпидемии, Шэнь Цинцю обнаруживает, что его действия непоправимо изменили оригинальную историю. Ло Бинхэ вернулся слишком рано, а Шэнь Цинцю ещё не подготовил всё необходимое, чтобы сбежать от него! Хуже того, поведение и поступки Ло Бинхэ тоже отличаются от предписанных, и предсказать их становится невозможно…Впрочем, не то чтобы у Шэнь Цинцю было время разбираться во всех нестыковках. Ведь если он не начнёт действовать прямо сейчас, его может постигнуть участь хуже смерти.

Мосян Тунсю

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Героическая фантастика / Попаданцы