Все началось во Флоренции

— Из Флоренции? Но ведь это займет пару дней!

— Я проверил. В Интернете написано, что на дорогу уйдет семнадцать часов.

— Вы не можете вести машину семнадцать часов подряд!

— С юридической точки зрения могу, потому что ограничения по времени нахождения за рулем применяются только к коммерческим транспортным средствам.

— Но в реальности вы уже через несколько часов устанете и будете представлять опасность для других участников дорожного движения.

— Возможна альтернатива, — задумчиво произнес Анджело. — У вас есть водительские права?

— Да, но я никогда не выезжала за границу, — ответила Мариана.

— И не водили большой фургон?

— Нет.

— Тогда я не буду просить вас сесть за руль машины. Но насчет усталости вы правы. Поэтому нам нужно распланировать поездку. — Он достал телефон и залез в Интернет. — На полпути находится Дижон. Там можно переночевать. Если мы выедем в пятницу утром, то доберемся до Лондона в субботу днем.

— Анджело…

— Знаю, я прошу слишком многого. Но, думаю, только ради вас дедушка позволит мне взять его бумаги. Он видит, как вы любите искусство.

— Он знает, что вы позаботитесь о его имуществе.

— Но вы с ним, в отличие от меня, одинаково тонко чувствуете живопись. Для него это имеет большое значение. Пожалуйста, Мариана! Мне нужна ваша помощь!

Эрик бы потребовал, а Анджело вежливо просил. Он уважал ее знания. Он прислушался к аргументам Марианы о том, что небезопасно вести машину столько часов подряд, и изменил свой план. Она оценила это и согласилась:

— Ладно.

Когда они добрались до ее отеля, Мариана остановилась в холле.

— Спасибо за то, что проводили меня. Я бы пригласила вас выпить кофе, но, думаю, вам нужно вернуться к дедушке. Увидимся завтра. В какое время будет удобнее для Лео?

— В половине девятого? — предложил Анджело.

— Я приду. И спасибо за то, что переводили сегодня для нас с Лео.

— Всегда к вашим услугам… Если дневники, которые вам нужны, находятся в бумагах деда, то они — на итальянском языке. Я мог бы перевести их для вас. И остальные бумаги тоже. Это поможет вам быстро разобраться с архивом.

— Разве вы не должны будете работать в офисе?

— Я могу часть своей работы передать коллегам, а часть ее выполнять дома. Сейчас для меня главное — мой дед. Пока вы будете фотографировать картины, я хочу на вечер съездить в Рим, повидать сестру. Можно ли оставить вас с дедушкой?

— Да, если он не против.

— Спасибо! — Анджело коснулся ее плеча. — Вы добрая женщина. И моя семья ценит то, что вы для нас делаете.

Прикосновение его руки было легким и кратким, но оно вызвало в Мариане искру желания, заставив взглянуть на губы Анджело и подумать, каково было бы ощутить их прикосновение к своей коже. А если бы он обнял ее? Отогнав эти мысли, Мариана напомнила себе, что нужно держать себя в руках.

— До завтра, — сказал Анджело.

— До завтра, — ответила она, чувствуя себя взволнованной.

После разрыва с Эриком Анджело был первым мужчиной, который заставил ее ощутить влечение, и Мариана не знала, как с этим справиться.

Всю обратную дорогу до палаццо Анджело размышлял о том, что с его стороны было ошибкой коснуться плеча Марианы. Она волновала его больше, чем любая другая женщина после развода со Стефани, что казалось совершенно нелепым. Ведь его отношения с ней должны быть сугубо профессиональными. Анджело лишь хотел, чтобы мечты деда осуществились. К тому же он знал, что в прошлом Мариана уже сильно пострадала. Ему нужно было отступить.

В воскресенье Мариана снова слушала, как Лео рассказывает ей о картинах, а в понедельник утром она начала более тщательную фотосъемку картин.

Во вторник Анджело отправился в Рим. Мать и сестра тепло встретили его. Эдуардо, его зять, был на работе.

— Вот, твой любимый чай из Лондона и баночка меда, — протянул Анджело матери пакет.

— Грацие! Спасибо! — Она обняла его. — Ты меня балуешь!

— И кое‑что для новоиспеченной мамочки, — сказал он, вручая сестре красивую коробку.

Она открыла ее и улыбнулась, обнаружив дорогую соль для ванн, ароматическую свечу и коробку конфет.

— У меня есть кое‑что и для моей прекрасной племянницы.

— Она сейчас спит, — сказала Камилла, — но обещаю, что разбужу ее через час, когда придет время кормления.

— Хорошо.

Анджело понимал, что не должен выдать перед сестрой ту муку, которая терзала его сердце, чтобы не причинить боль своей семье.

— Я купил Эду отличное виски, чтобы он мог поднять тост за новорожденную дочь.

— Ты такой милый! — Камилла обняла брата. — Как там дедушка?

— Держится молодцом. Сейчас он очень счастлив, потому что может целыми днями разговаривать с настоящим ценителем искусства.

— Эта искусствовед… Она действительно знает свое дело? — спросила Лукреция.

— Да. Сейчас она фотографирует все картины, а затем собирается поработать над бумагами дедушки в Лондоне, чтобы должным образом в них разобраться.

— А он позволит тебе привести их в порядок? — с удивлением спросила Лукреция. — И ты, и Кэмми не могли уговорить его разрешить вам даже прикоснуться к ним, не говоря уже о том, чтобы вынести их из палаццо.