Все наши надежды

Артур забрался в ландо, закрыл дверцу и посмотрел на Адель: стоило снять с неё одежду. Но она уже далеко не ребёнок, а он хоть и её брат… Плевать – в гробу спасённая честь ей точно не поможет!

Он быстро расстегнул крючки на лифе и отбросил его в сторону. Потом прикрыл Адель пледом и начал расстёгивать корсет.

– Что такое? – слабо спросила она.

– Всё в порядке, но тебя надо… переодеть.

– Хорошо, я… я сама. Отвернись…

Корсет упал рядом с Артуром, следом – нижняя рубашка, нижние юбки и панталоны. Артур увидел лишь, как маленькая рука утащила второй плед.

– Можешь… повернуться.

Адель стала похожа на кокон бабочки и так побледнела, что Артур всерьёз испугался.

Рядом грянул гром, сверкнула молния, и Адель тихо вскрикнула.

– Мы в лесу. Здесь нам молния не грозит. Как только дождь перестанет, мы поедем домой.

– Прости, это из-за меня мы…

– Ты не виновата. Это дождь.

И я.

Ливень хлестал ещё целую вечность. Но в один момент стих, сквозь потоки воды на стекле уже светило солнце.

– Можем ехать, господин! – крикнул возница, и Артур дважды постучал по потолку.

Дома же царило настоящее сумасшествие. Едва они вошли в холл, как к ним подбежала мама и трое горничных. Впервые за долгое время Артур видел в глазах матери слёзы. Она крепко обняла его:

– Вы дома! Иди к себе, ты такой холодный…

– Я в порядке, мама, – чуть улыбнулся Артур. – Адели нужен врач, пошли за ним. И прости меня.

– Мне не за что тебя прощать. Иди, пока тоже не заболел.

И Артур повиновался. К тому же у него совершенно не осталось сил на споры. Все его желания сводились к горячей ванне и ведру крепкого горячего чая. Он поднялся к себе и едва успел скинуть жилет с рубашкой, как в дверь постучали.

– Ванна готова, месье, – доложила служанка, смущённая его видом.

– Спасибо. За врачом послали?

– Да, Жан отправился.

– Хорошо. Как только врач прибудет, скажи мне. Да, и ещё… Передай Пьеру, пусть хорошо отогреется он несколько часов стоял под дождём. Не хватало ещё, чтобы и он заболел. Если у кого-то будут возражения по этому поводу, говори, что это мой приказ. Всё ясно?

– Да, месье.

Артур отпустил служанку и чуть не побежал в ванную.

Сначала вода показалась обжигающей, но очень быстро стало ясно, что она еле тёплая. Артур понемногу подливал кипяток из кувшинов на столике рядом, пока вода не стала в меру горячей. К счастью, он успел отогреться, как следует вымыться и даже накинуть халат, когда вернулась служанка, – доктор только что приехал.

И он уже осматривал Адель. Мама, бледная и уставшая, сидела рядом и напряжённо следила за доктором. Адель же выглядела едва ли не белее своих простыней и надрывно кашляла.

– Она поправится? – не выдержал Артур.

– Она очень слаба. Но молодой организм справится с болезнью за несколько дней. – Доктор повернулся к Артуру и его матери и, убирая инструменты в чемоданчик, добавил: – Я оставлю вам рекомендации и лекарства. Если состояние в ближайшие дни ухудшится, немедленно пошлите за мной. Если нет, я приеду через три дня. Да, к вечеру ей может стать несколько хуже – это следствие утомления.

Сильного жара у Адель не было, но кашель – тяжёлый, свистящий, – изматывал её. Она бесконечно пила тёплые отвары и чай с мёдом, которые хоть немного успокаивали её и позволяли расслабиться.

Через три дня кашель усилился, и приехавший доктор назначил ингаляции с травами. Это действительно помогло, но полностью кашель не ушёл – ни через неделю, ни через десять дней, ни через две недели. Отец лично отдавал все распоряжения для Адель и, создалось ощущение, что его первоначальный ступор и ярость прошли. Но это оказалось не более чем надеждами Артура: узнав историю полностью, он стал избегать сына. И тот каждой клеткой своего тела чувствовал это обвинение.

– Боюсь, у меня не самые радостные новости, – сказал доктор после своего визита на исходе третьей недели; Артур и родители сидели в малой гостиной и с тревогой смотрели на него. – Мне нужно будет наблюдать за мадемуазель дальше, однако… Я предполагаю, что её заболевание перешло в хроническую форму.

– И что это значит для неё? – с ужасом спросила мать.

– То, что наша дочь больна навсегда из-за него, – ледяным тоном произнёс отец и брезгливо махнул на Артура.

– Это была случайность!

– Ты за ней не уследил!

– Господа, прошу… – вмешался доктор. – Если моё предположение окажется верным, чего я бы не хотел, то мадемуазель понадобится постоянный уход. В ином случае я порекомендовал бы ей переехать к морю, в тёплый климат, поскольку это может улучшить её состояние… Однако даже проведение зимнего сезона на юге пошло бы на пользу.

Отец поблагодарил доктора, попросив приезжать, когда это необходимо, и ушёл. Мать последовала за ним. Артур же, проводив доктора, поднялся к Адель.

Она не спала и, полусидя в постели, смотрела в стену. Но от звука шагов обернулась и посмотрела на брата. От этого простого жеста ему стало невыносимо плохо. Отец прав: Артур один виновен во всём этом.

– Что сказал доктор? – необычайно серьёзно спросила Адель. – Только не жалей меня, говори правду.