Все наши разницы

– Анют Андреевна, давай я на свой вкус кое-что закажу – побольше и посытнее. Ты такая худенькая – смотреть страшно. Кстати, тебе распущенные волосы идут. А вот это платье никуда не годится! Грудь-то можно было для балета разок приоткрыть, ее тоже проветривать надо.

Я не стала заявлять, что это мое лучшее платье для вечерних выходов. Пусть закрытое сверху, зато приталенное и намного короче, чем я обычно носила.

– Приму как комплимент, Юрий Владимирович. Вы все равно вряд ли умеете делать комплименты.

– Угадала! – не отрицал он. – С тобой очень легко общаться. Давай еще по бокалу – и попробуем перейти на ты.

Все-таки личный интерес, а не обычная болтовня? В каком ином случае ему хотелось бы уйти от формальности? Однако это было трудно, разница в возрасте и его статус давили.

– Когда-нибудь возможно, Юрий Владимирович. Если будем иногда встречаться, то я попытаюсь перестроиться, но определенно не сегодня, – сказала я и тотчас смягчила свой отказ откровенностью: – С вами общаться не слишком легко, но можно привыкнуть. Вы очень сложный, а эта показная простота обманчива. Вы зачем-то изображаете неандертальца, а потом выдаете, что соображаете быстрее всех. Раньше думала, что Дмитрий по характеру – ваша точная копия, но сейчас вижу отличия. Он тоже бывает прямолинейным, но даже на первый взгляд не кажется простым. Похоже, он намного больший манипулятор – у него за каждым словом и поступком непонятный подтекст.

Улыбка мужчины изменилась, а взгляд сделался пристальным.

– Что, совсем достал тебя мой балбес? Чего так смотришь? Давай залпом для храбрости – и выкладывай.

Лучшего момента может и не представиться. Я осушила бокал до дна и еще пару минут подбирала слова. И все же как-нибудь сказать нужно – о том, что я даже друзьям пока не открыла. Мне был жизненно необходим любой совет или подсказка. Начала я осторожно – и со своей вины:

– Юрий Владимирович, должна признаться, что повела себя с вашим сыном непрофессионально. Дмитрий теперь знает, где я живу и…

Пока не придумала, чем продолжить, и он поторопил:

– И что? Воет серенады под твоим окном?

– Нет, конечно. – Отвела взгляд, но заставила себя говорить, раз уж все равно эту проблему отважилась озвучить: – Наверное, я случайно дала ему понять, что неформальные отношения между нами возможны. Сама не представляю, как трактовать некоторые его намеки. А они, мягко скажем, довольно откровенны.

– Ты ему нравишься или что? – в лоб поинтересовался Жуковский.

– Нет! – выпалила и осеклась. Менее эмоционально исправилась: – То есть я представления не имею, что в его голове происходит. Неловко обсуждать подобное с его отцом, но я уже не знаю, о чем думать.

Теперь и он тремя глотками допил вино. Официант подбежал, налил нам еще и тотчас растворился в пространстве, чтобы не мешать своим присутствием. Возможно, я слишком размазанно объяснила, и реакция Юрия Владимировича мне не понравилась:

– Все-таки да, что ж теперь поделаешь? Не хочу пугать, Анюта Андреевна, но если он на тебя запал, то у тебя никаких шансов. Не умаляю твоих заслуг – возможно, ты самый лучший преподаватель и замечательный эксперт в своих темах, но я вижу тебя, а его знаю как облупленного. Ты ему не соперница. Добьет или добьется – в любом случае места на тебе живого не оставит.

Вот такое предупреждение можно еще целым бокалом запить! И сразу после суметь сформулировать мнение:

– О чем вы говорите? Он ведь просто надо мной издевается! За ним девочки бегают стаями, на меня и смотреть бы не стал, если не ради прикола. В любом случае у меня нет и не будет никаких отношений с Дмитрием! Вы ведь понимаете, что я старше него? Или что должна быть субординация. Я рассказала вам с одной целью – разобраться и, возможно, получить какой-то совет, как его мягко и безболезненно осечь. Я уже допустила неэтичные действия в его адрес, хотелось бы найти более профессиональное решение.

Юрий Владимирович на несколько минут занялся стейком – вероятно, дал мне время остыть или сам не знал, чем парировать. Мне вообще показалось, что его настроение испортилось. Но я терпеливо дождалась ответа:

– Может, и издевается. Если спрошу прямо – все равно же не расскажет. Вот эта вся мелочевка типа субординации и возраста точно никого не остановит. Ты меня почти на двадцать лет младше, а я к тебе на полном серьезе присматриваюсь. Теперь стало неуместно – что я за отец, если собственному сыну дорогу перейду? Даже если он просто веселится.

– Присматриваетесь? – сильно удивилась я подобранному слову. – Хотите сказать, что я вам симпатична?