Все наши разницы

Но подруга унялась не сразу:

– Да ладно тебе! Еще скажи, что эта лапушка не нравится! У вас обоих лихорадочный блеск в глазах, не только у него.

– Нравится, – признала я без труда. – И я пока сама не решила, что с этим делать. Раньше и не знала, что можно так сильно запутаться в эмоциях. Поэтому если друзья вместо поддержки будут на меня наседать или издеваться, то они мне не друзья!

Ася предупреждение уловила и отступила. Но я прижала лишь постороннее любопытство, а не собственное. И через некоторое время поинтересовалась у Мишани:

– Он тебе звонит, то есть вы обменялись номерами? А мой телефон он у тебя не спрашивал?

– Нет, – удивил приятель. – Но не волнуйся, без твоего разрешения не дам.

Подруга тоже ответила:

– И у меня не спрашивал, хотя мы с ним в соцсети сконнектились. Димчанский вообще о тебе ни разу не упомянул, сначала спрашивал про длительность тренировок, потом – за сколько я машину брала. Или себе еще одну присматривает, или кто-то из друзей покупать собирается.

Я кивнула, но сам факт мне показался странным, поэтому выдвинула предположение:

– У меня так требовал, а у вас даже не спросил… Наверное, понял, что вы против меня не пойдете?

Ася задумчиво добавила свои варианты:

– Или хотел, чтобы сказала именно ты – типа акт безоговорочной капитуляции. Или уверен, что дожмет тебя без чужой помощи. «Играть грязно – для слабаков», и все такое.

Если предположение верно, то его способы отличаются от отцовских. Будто в мои мысли проник, проанализировал причину последнего раздражения и решил обойти подобную ошибку стороной. А Жуковские точно друг за другом не следят? Этим объяснить было бы проще, чем характером или интуицией. Однако Дима как никто другой умеет заставлять о себе думать. Ну вот какие у него могут быть дела? Специально же не пришел, чтобы я себя накручивала!

Половину субботы я металась между желанием отказаться от поездки к Юрию Владимировичу и любопытством посмотреть на жизнь богачей изнутри. В итоге выбора мне не оставили – уже в пять за мной заехал Сергей. Оправдывался виновато:

– Дарья Максимовна отправила. Боится, что ты отмазку какую-нибудь сочинишь.

– С чего бы? – я изобразила самый невинный вид, словно не думала именно об этом часами.

Зять поведал многозначительным шепотом:

– Юля сказала, что тебе этот Жуковский никак не прет. Что, реально не прет? Я просто в этих ваших женских штучках не разбираюсь, но в фильмах на таких самцов все героини вешаются.

– Подожди меня в машине, Сережа, – холодно предложила я.

– Да ладно тебе, я ведь по-дружески! Дарья Максимовна еще попросила удостовериться, чтобы ты прилично оделась.

Я провела рукой вдоль своего тела, демонстрируя кофту и удобные джинсы.

– Это прилично? – уточнила напряженно, хотя переодеваться в любом случае не собиралась.

– Мне-то откуда знать? – Мужчина вскинул брови. – А, это какая-то проверка, когда все варианты неверные?

– А женатика не обманешь, – оценила я.

– Короче, я ждал тебя в машине, так Дарье Максимовне и скажем, – выкрутился он из всех ловушек.

Дом Жуковских выглядел не так, как я успела себе нафантазировать. Да, довольно большое двухэтажное здание, но совсем не дворец. На той же тихой улице большинство особняков смотрелись шикарнее. И ехать пришлось долго на север – не сказать, что удобно, если приходится каждый день добираться в такую даль. Место живописное, воздух свежий, повсюду ослепительные сугробы – красота! Столичные жители давно забыли, какого цвета должен быть снег. А относительная скромность строения мне понравилась – Юрий мог отгрохать целый замок, но выбрал подобную сдержанность. Меня это приятно удивило.

Про прислугу догадка оказалась верна, хотя из работниц я увидела только одну женщину: она нас встретила, она же готовила и накрывала на стол. Моя семья хвалила обстановку, а отец сокрушался, что за всю жизнь так дачей и не обзавелся – дескать, нет ничего лучше выехать в такое место и как следует отдохнуть. Юрий Владимирович сегодня предстал другим: он надел свитер тонкой вязки, а не обычный пиджак, поэтому казался доступнее и более домашним. И его расслабленная приветливость создавала теплую атмосферу. Клянусь, влюбиться в него было бы очень легко. Я просто недавно утонула в мыслемешалке, когда-нибудь выползу на белый свет и обязательно посмотрю на него новым взглядом – всем присутствующим на радость. Однако пока я слишком быстро уставала от его компании: оценила дом, поулыбалась, теперь невыносимо захотелось обратно.

Очевидно, что домработница обладала выдающимися кулинарными способностями, поскольку даже ее салаты напоминали произведения искусства. И глинтвейн, который она подала в самом начале, оказался невообразимо хорош – такой вкуснотищей недолго и накидаться. Чем мы, собственно, и занимались, болтая все громче и веселее. Юрий Владимирович незаметно переводил разговор на самые забавные темы, в итоге и Андрюшенька начал смеяться вместе со всеми, хотя ничего не понимал. Я пересмотрела первую оценку, мне здесь уже почти нравилось! Пока в прихожей не раздался знакомый голос, вынудивший всех притихнуть: