Все не так

Прошло, наверное, недели две, то есть я давно перекрыл свой собственный рекорд длительности безответной влюбленности (я уже говорил, что не могу дольше недели испытывать интерес к женщине, если не чувствую взаимности), когда мне наконец повезло. Причем повезло по-крупному, капитально. В половине десятого, закончив утренние занятия, я решил проехаться в одно хитрое место, где можно купить обновленную версию моей любимой компьютерной игры, и встретил Елену на улице. Одну, без Кости. Упускать такой случай было бы ужасной глупостью, и я решил взять быка за рога.

– Пойдем погуляем? – начал я с места в карьер и сразу на «ты». – Или хочешь – съездим куда-нибудь?

Погода для прогулки была самая неподходящая: конец ноября, холодно, промозгло и слякотно, да еще дождь вперемешку с мокрым снегом сыплется.

– Куда съездим? – Она испуганно посмотрела на меня из-под яркого голубого зонтика.

– Да куда хочешь. В магазин какой-нибудь, в парк, на выставку. Куда хочешь.

Боже мой, что я нес? Я готов был даже переться на выставку косметики, если она скажет. Или в картинную галерею. Или в музей какой-нибудь. Последний музей, который я посещал в своей жизни, был краеведческим, куда нас водили классе, наверное, в шестом. Но если бы Лена сказала, что хочет в музей, – я бы пошел с ней. Да не просто пошел, а с радостью. Счастлив был бы.

Но в музей она почему-то не хотела. И в магазин не хотела, и в расположенное рядом кафе – тоже.

– Ты ведь куда-то собирался? – спросила она. – Если хочешь, я с тобой поеду.

Хочу ли я! Она еще спрашивает!

Вся поездка заняла часа полтора, и в машине все это время рядом со мной сидела совсем не та женщина, которую я видел в квартире Руденко. Веселая, легкая, улыбчивая, сияющая, с удовольствием отзывающаяся на шутки и очень красивая. Просто до ужаса красивая.

И тут я допустил глупость, хотя так и не мог долгое время понять, в чем же она состояла. Я заговорил о ее родстве с Ларисой Анатольевной. Нет, вот ей-крест, я просто хотел быть вежливым и поговорить с человеком о нем самом и его семье. А что получилось? Черт-те что. Елена моментально помрачнела и замкнулась.

– Ты по какой линии родня Ларисе Анатольевне? – спросил я.

– По маминой. – Она отвела глаза и принялась усиленно рассматривать дома, мимо которых мы проезжали.

Я не отставал. Мне действительно было интересно. Я был влюблен, и мне было интересно все, что касалось объекта моей влюбленности.

– А конкретнее?

– Ну… моя мама и жена двоюродного брата Анатолия Богдановича троюродные сестры, – выговорила она не без труда.

Я помотал головой, стряхивая с мозгов это бессмысленное нагромождение слов.

– А можно попроще? Анатолий Богданович – это кто?

– Это отец Ларисы Анатольевны.

Ну да, конечно. Мог бы сам сообразить. Хозяйка – Анатольевна, а Богдану назвали в честь хозяйкиного деда.

– Так. Значит, у Анатолия Богдановича есть двоюродный брат, да?

– Да. То есть был. Анатолий Богданович умер. Давно.

– Хорошо. Поехали дальше. У него был двоюродный брат. У этого брата есть жена.

– Была.

– Что, тоже умерла?

– Нет, они разошлись. Давно.

Все «были». И все – давно. Ну и родство, ё-моё.

– Ладно. И у этой бывшей жены есть троюродная сестра.

– Да.

– Твоя мама, – на всякий случай уточнил я, все еще не веря, что удалось размотать этот немыслимый клубок.

– Да.

Разговор так явно тяготил Елену, что я решил свернуть на какую-нибудь более приятную тему, но все мои попытки вернуть на ее лицо улыбку, а в глаза сияние успехом не увенчались. Что я сделал не так? Что ее так расстроило?

– Мне ужасно жаль, что Михаил Олегович не разрешил мне заниматься с Костиком, – сказал я. – Не знаешь, почему?

Она молча пожала плечами и всю оставшуюся дорогу не проронила ни слова, как ни старался я втянуть ее в разговор. Обиделась, что ли? Хотелось бы понимать, на что.

Я поставил машину возле подъезда и с удивлением понял, что Елена не собирается вместе со мной входить в дом.

– Я еще погуляю немножко, – тихо произнесла она.

– Ну, и я с тобой погуляю, – радостно предложил я.

Снег с дождем стал сильнее, волосы у меня намокли, и я уже представлял себе, как мы будем гулять под одним зонтиком, прижавшись друг к другу. Ведь у Лены зонтик есть, и не может быть, чтобы она не поделилась со мной…

– Нет, ты иди. – Она строго посмотрела на меня. – Иди, Павел. Не надо со мной гулять.

– Ну ладно, не хочешь – не буду. Когда ты вернешься?

– Я… не знаю. Скоро.

– Приходи скорее.

– Зачем?

– Я без тебя скучаю. Ты такая… чудесная. И очень красивая. Ты погуляешь, вернешься, и мы с тобой будем сидеть в столовой, пить чай и разговаривать. Ладно?

– Ладно. – Она скупо улыбнулась.