Все не так

Вскочила и выбежала из столовой, едва не сбив папаню с ног. Михаил Олегович стоял и смотрел на меня в упор. Я сидел, но все остальное было так же: я тоже смотрел на него и тоже в упор. Ну ей же богу, я не понимал, чем провинился и провинился ли вообще.

Наконец губы его разжались:

– Прекрати это.

– Почему? – нахально спросил я.

Нет, я человек разумный и готов соблюдать все, что полагается, если мне внятно объяснят, зачем это нужно и почему это нельзя. Инструкции, например, я выполняю и правила техники безопасности тоже, потому что мне объяснили, зачем это нужно. И шпильки в розетку не засовываю, потому что понимаю, что делать этого нельзя. Я даже готов понять, почему мне, безденежному и безродному парню без образования и деловых перспектив, нельзя крутить любовь с хорошенькими юными племянницами богатых людей. Но с Леной-то почему нельзя? Я хотел ясности.

– Не вздумай. – Папаня повторил формулировку, которую я уже слышал, когда речь зашла о Юле. – Не смей.

– Но почему?

Если бы я был так же настойчив в овладении знаниями, то, наверное, уже стал бы профессором или даже академиком.

– Это не обсуждается. Я так сказал.

Он шел по длинному коридору, а я стоял на пороге столовой и смотрел ему вслед. Михаил Олегович открыл дверь своего кабинета (в прошлом месяце он мне там выдавал зарплату), через минуту вышел оттуда с папкой в руках, и я сообразил, что он вернулся среди дня домой за какими-то забытыми утром бумагами. Проследовав мимо «аппендицита», где находились прихожая и входная дверь, он вошел еще в одну комнату, откуда не выходил довольно долго. Минут пять, наверное. Неужели это комната Лены? И он не пожалел времени и сил, чтобы устроить ей выволочку? Вот бы мне послушать, что он ей говорит, может, я бы понял наконец смысл его запрета и причину неудовольствия.

Сказать, что я разозлился, – это ничего не сказать. Вместе с злостью во мне бушевало целое варево из недоумения, раздражения и разочарования. Я уже придумал себе этот день, мое воспаленное и воодушевленное утренним свиданием воображение нарисовало мне красочную, наполненную радостью картину развития наших с Еленой отношений – и такой облом!

Меня настолько выбило из колеи, что я пришел в себя только на следующий день. Занимаясь утром с Даной, я твердо решил изыскать возможность спокойно поговорить с Еленой. В квартире это практически невозможно, значит, надо попытаться поймать ее на улице. Посадить в машину, отвезти куда-нибудь, в кафе, например, или, если получится, к себе домой, и все прояснить. Сказано – сделано. Я забросил попытки набрать физическую форму, перестал играть в свою «стрелялку» и смотреть боевики по видаку. Едва закончив занятия или вернувшись из стрелкового клуба, я выходил из квартиры, садился в машину и ждал. Конечно, я предвидел возможность нештатной ситуации, например, если меня кто-нибудь увидит сидящим в машине, и не один раз. Ну, на первый случай можно будет сказать, что у меня несколько дел и я пока раздумываю, с какого из них начать и, соответственно, в какую сторону ехать. Или что жду звонка, после которого станет понятно, куда мне направляться. Но это на первый случай. А на второй? И третий? На всякий пожарный я отъезжал чуть в сторону и парковался в таком месте, с которого отлично просматривался подъезд дома, но где меня самого, сидящего в машине, разглядеть довольно трудно.

Ждал я примерно неделю. И дождался.

Елена вышла из подъезда. Только не из того дома, где жили Руденко. Она вышла из дома, где жил Владимир Олегович со своей невзрачной женой Музой.

Меня отправили в нокаут. Так вот куда она бегает, когда говорит, что просто гуляет! Вот почему она не хотела, чтобы я гулял вместе с ней! И вот почему ее прогулка вместо пятнадцати минут длилась так долго. И вот в чем причина поведения папани. Он знает, что родственница его жены спит с его братом, и ставит блок перед его соперником. Ну а как же, брат все-таки, родная кровь.

Мысли носились в голове беспорядочно, как взвихренный порывом ветра песок, и мне никак не удавалось слепить из этого песка оформленный куличик. Сорвавшись с места так резко, что чуть не сшиб капотом гуляющую с собакой тетку, я помчался домой. До вечерних занятий еще много времени, и мне нужно как-то прийти в себя. Я метался по квартире, молотил кулаками все более или менее безвредные предметы вроде подушки или матраса, отжимался, несмотря на боль в спине, и глухо рычал.

Через некоторое время мне стало полегче. Очень хотелось выпить, но я понимал, что придется терпеть до вечера. Я, конечно, мужик безбашенный в определенных вопросах, но за руль нетрезвым не сяду никогда и ни при каких обстоятельствах. Это как совать шпильки в розетку нельзя, потому что хочется еще пожить. Не думайте, что в клубах, где я весело провожу время, я пью исключительно воду без газа. Я пью все, что полагается, и набираюсь иногда по самое не балуйся, а потом просто плачу деньги за водителей, которые везут меня домой на моей же машине. Во всех уважающих себя клубах есть для этого специальная служба.