Все не так, как кажется

Поднимаю голову и обнаруживаю кивающего Сантехника. В глазах у него тонна уважения. Слухи про нашу семейку ходили, но вряд ли даже близкий круг знал о многом. Теперь он увидел реально. И что? Такие вещи ему прекрасно понятны и крайне полезны.

– Ранен? – спросил я.

Рубаха у него вся заляпана кровью.

Он что-то отвечает, но я ничего не слышу, только губы шевелятся. Зато жест понимаю. Неудивительно, что столько кровищи. Порвало мочку уха. Ерунда. Жизни не угрожает. Хочу помочь, и тут он всем телом разворачивается в сторону дверей, держа неизвестно откуда извлеченный стандартный армейский «Токарев». У выхода стоит, пошатываясь, один из гостей. В разорванной одежде и с пистолетом в руке. Напротив – человек с чем-то вроде чехословацкого «Скорпиона». Компактный и эффективный на близком расстоянии, за что и любим спецподразделениями армии, полиции и бандитами. Они стреляют друг в друга, умудряясь промахнуться с пяти метров. Затем количество летящих из «Скорпиона» пуль переросло в качество и очередь зацепила участника сходки. Он переломился и упал на пол. Сразу видно – готов. Возле уха негромко щелкнуло (ну, для меня, глушитель у стрелка отсутствовал), и автоматчику раздробило череп, а он завалился, продолжая стрелять. Пули дырявили стены и потолок. Еще один хлопок пробки, и влетевший в дверь второй налетчик уронил автомат, выпадая наружу. Наверняка в холодном виде. Сантехник промаха не давал.

Ага, перебираясь к очередному раненому, мысленно поздравил себя. Выстрелы слышу, пусть и приглушенно. Не оглох. Пройдет.

С этим было совсем плохо. Уже синел, не способный дышать. Рана в горле. Дыхательные пути выше гортани заблокированы. Терять особо нечего, шансов на выживание без вмешательства ноль. И пытающийся закрыть дырку платком приятель только делает хуже. Он и сам смотрится жутко – кровавая маска на лице, но это, похоже, просто лоб ободранный кровоточит. Череп крепкий, выдержал.

– Не мешай, – потребовал я, отталкивая. – Я врач.

Без диплома, ага. Но какая сейчас разница.

– Держи его, чтоб не дергался.

Если без трахеотомии – загнется через пару минут с гарантией.

Обычным перочинным ножиком делается разрез, в трахею заталкивается подобранная на полу курительная трубка, благо понтовая и длинная. Закрепляется все тем же скотчем, чтоб не шевелилась. Хрип умирающего сменяется шипением проходящего через трубку воздуха, и в глазах появляется осмысленность.

– Говорить нельзя! – предупредил я поспешно. – Может выпасть.

Конечно, гигиеной здесь и не пахнет, запросто можно занести какую-нибудь гадость, но на то существуют больницы и антибиотики. В нормальной операционной от пятнадцати до тридцати минут с наркозом и вытирающими пот со лба хирурга медсестрами. Кстати, мне бы не доверили самостоятельно резать, недостаточно квалификации. За сколько справился? Черт, совсем ощущение времени выбило. Недолго.

У входа – ничего нового, трупов не добавилось, зато у кухни валяются уже трое чужих покойников. Не удивлюсь, если Сантехник и этих урыл.

В выбитую дверь ресторана видна улица, и там азартно палят снаружи, не решаясь сунуться вторично. Хорошо, что у ресторана нет больших стеклянных окон, а то бы давно всех кончили. Где эта полиция, когда она реально нужна?

Сантехник что-то говорит, протягивая револьвер. Не настолько разбираюсь в марках, мне пистолеты привычнее, но беру охотно. Когда в руках есть нечто стреляющее, чувствуешь себя увереннее. В любой обстановке. Даже нынешней.

– Не слышу, – показал на уши.

– Уходить надо, – донеслось до меня как в наушниках, притом он явно орал. – Щас гранату кинут и добивать пойдут.

– Его нельзя нести, – показал я на раненого. – Помрет.

– С нас и Лео хватит, – крикнул Сантехник, меняя магазин. – Он сам идти не сможет.

– Прикрою, – сказал приятель раненого, сбрасывая испачканный пиджак и доставая из прежде скрытой кобуры кольт тысяча девятьсот одиннадцатого года. Рубаха расстегнута до пупа и грудь синяя от набитых картинок.

Человек с трубкой нечто промычал и резко показал на зал рукой. Теперь, когда он чуток оклемался, я его признал. Сидел рядом с Малышом. Видать, реально фартовые, уцелели. Почти. Левой рукой помощник двигал нехорошо, снимая пиджак. Похоже, прилетело тоже, но это можно и потом.

Мой клиент снова показал на зал, на меня и что-то странное сложил из пальцев.

– Сделаю, – сказал татуированный.

Сантехник нечто быстро сказал, но негромко. Я ничего не услышал. Зато остальное вполне дошло.

Лео подняли, и он, цепляясь за меня, прыгает в сторону хода на кухню. Впереди почти бежит Сантехник, не обращая внимания на ползающих и умирающих. Позади нас прикрывает варнак. Поднятая рука – и мы с Лео останавливаемся. Эти двое слаженно врываются в дверь, прикрывая друг друга. Звучит выстрел, затем еще один.

– Можно! – донеслось до меня.