Все не так, как кажется

К воскресенью я почти выздоровел. А вот моя, точнее не моя Офелия начала хандрить, сначала хрюкать, потом из носа потекло. Не мог спокойно смотреть на это трясущееся создание, пришлось идти в ветеринарку. Только когда я туда пришел, некогда хорошее настроение кануло в лету. Элитная клиника, а по сути, скопление бедных животных. И плевать, что клиника платная, ждать придется как в стандартной поликлинике. Нет, времени мне было не жаль. Я просто не мог сидеть и спокойно наблюдать за животными. Через полчаса ожидания, думал окончательно свихнусь, когда прибежал мужик с упавшей кошкой с девятого этажа. Тут пол клиники принялись реанимировать бедную кошку. А я сижу, стыдоба, с насморком у собаки. Уже хотел уходить из этого скопления животных страданий, как дверь открыли, и в помещение влетел Антон и Ира в одной только кофте и джинсах, а на руках закутанная в ее куртку собака. Твою мать, этот пушистый мохнопопик весь в крови и это точно Жрака. Антон весь зареванный, Ира что-то объясняет вошедшему врачу, вроде собаку сбила машина. А я сижу и не могу понять, снится мне это или нет. Нет, точно не снится, рядом тявкающая Офелия это подтверждает. Пока я думал о реальности происходящего, Жраку увезли в реанимацию. Вроде и хочется подойти к Ире, но нет, не до меня им сейчас.

— Пребывание в реанимации девять тысяч рублей. Дальнейшее оперативное и другие виды лечения оплачиваются по мере необходимости.

— У меня с собой карточка, там всего десять тысяч.

— Ничего страшного, главное внести какую-то сумму. Экстренные операции у нас не оплачиваются сразу, так что время есть.

Ира достает карточку и оплачивает названную сумму, Антон же не переставая льет слезы. Не вовремя я решил сыграть в папку. Отправляю Офелию в переноску и подхожу к мальчику.

— Антон, привет — заплаканное дите поднимает на меня свои слезливые глаза. Господи, то ли я настолько стал нытиком, то ли обстановка такая, но мне самому захотелось пустить слезу. Присаживаюсь на корточки, достаю платок и вытираю его щеки.

— А у нас собачка умирает — и снова не переставая льет слезы. Ира оборачивается на сына и удивленно на меня смотрит.

— Привет, Ирин — Она ничего не отвечает, просто молча кивает и продолжает подписывать какие-то бумажки.

— Антон, ну кто сказал, что она умирает? Это же Жрака, она еще не съела все блюда мира. Ладно, это я так неудачно шучу. Иди сюда — беру ребенка за руку и веду на сиденье. — Знакомься, это Офелия.

— Собачка?

— Ага. — Антон открывает переноску и начинает гладить мою трясущуюся собаку. — Тут же врачи работают, они спасают и не таких собак, как Жрака. Не лей зря слезы, ты же будущий мужик.

— Муззик! — Антон начинает лыбиться в свои вовсе не тридцать два зуба.

— Держи конфету, правда, это барбарис.

— Я люблю. — К нам присаживается Ира и начинает гладить Антона по голове.

— Артем, а что вы здесь делаете?

— Привез собаку на осмотр. Она у меня стала хрюкать и сопли пускать — вот они дети, на слове хрюкать Антон вновь начинает улыбаться.

— Это ринит, у нас тоже такое было.

— Мам, я в туалет хочу — сам, хрюкая в платок, говорит Антон.

— Пойдем.

— Нет, я сам. Ты скажи где.

— В конце коридора, видишь человечек нарисован?

— Ага.

— Давай все же проведу?

— Я сам.

— Там два человечка, он же в женское царство может зайти?

— А это ему будет урок. Пытается быть самостоятельным, пусть дальше пытается.

— А ты оказывается строгая мама.

— Нет. С меня веревки можно вить при правильном подходе — тяжело вздыхает.

— Ир, не пессимизди. Все будет хорошо — усмехается глядя на меня.

— Вы свою кошку очень любите, это сразу понятно. Вот и представьте, что сейчас она находится там — указывает в сторону реанимации. — Не думаю, что вы были бы спокойны. А будет ли все хорошо, покажет время.

— Ты права.

— Вы хорошо выглядите, окрепли?

— Отлично себя чувствую. Ты меня знатно полечила.

Дальнейшие полчаса Ира молчала, а Антон играл с Офелией. Потом нас с сопливой вызвал эскулап. Поколдовал немножко, назначил кучу анализов и ненужной фигни, дабы бабки срубить и отпустил домой. Я же надеялся только на то, что мохнопопика еще оперируют и его хозяйка не покинула стены этой страдальческой обители.

— Вы еще здесь, ну как там дела?

— Еще не выходили — и тут же, как только я опускаю свою пятую точку на сиденье, подходит, по всей видимости, собачий хирург.

— Собаку мы вашу прооперировали, пока все благополучно — он еще что-то рассказывает, а я уже ничего не слышу. Как гора с плеч упала, жива и, слава Богу, вон у Иры аж глаза засверкали, Антон и подавно счастлив. — Остается она пока в условиях реанимации, ну а дальше посмотрим, на сегодня все, завтра можете приходить — собачий доктор прощается с нами.

— Ну, я же говорил, что все будет пучком. Ир, давай я вас отвезу.

— Нет, мы сами. Тут идти всего минут десять.

— Ну, ты без верхней одежды. Куртка же вся в крови — стоит и смотрит на меня в упор. Долго смотрит своими охрененно красивыми глазами. Я уж подумал, что у меня с лицом что-то не так, может сопля повисла моя или собачья. — Ты чего так смотришь?

— Ничего. Наверное, вы правы. На машине удобнее.