Все не так закончилось

Я не знала, о чем я думала, но понимала, что хочу услышать больше.

– Она замужем. Пятеро детей и муж-врач.

– Что произошло?

– То, что и всегда, – сказал он, сжимая мою руку и ведя меня через переполненный внутренний дворик. – Ожидания…

В моей голове роились вопросы о Наташе и их неудавшемся браке, но Филипп думал кое о чем другом. О мороженом. Он привел меня в диковинный магазин, известный своими вафельными рожками, где он заказал клубничное мороженое, а я – с кусочками мятного шоколада. Он сказал:

– Ты знаешь, что люди, которые выбирают клубнику – отличные любовники?

Я проглотила холодный кусочек и закатила глаза.

– А еще они интроверты и полностью преданы любимым.

Он взял мою руку.

– А как насчет мятной шоколадной крошки? – спросила я.

– Ты действительно хочешь знать, Чарли?

Я с готовностью кивнула.

– Любители мяты обожают поспорить.

– Это я-то?

Я пританцовывала вокруг него, мороженое стекало с моей руки, сарафан развевался на ветру.

– Я не спорила, когда ты заявился в мою квартиру.

Он взял в руки свой новый телефон и поискал в Google статью о мороженом.

– Вот, послушай, – сказал он. – Любители мяты демонстрируют амбиции, уверенность, бережливость и склонность к спорам. Они не успокоятся, пока не обнаружат потускнение на серебряном подносе.

Я потянулась к телефону и выбрала клубнику: «Любители клубники обычно терпимы, преданы и замкнуты… Поклонники ягодного вкуса также логичны и вдумчивы».

– Здесь нигде не говорится, что они хороши в постели, Филипп.

Филипп убрал стекавшее мороженное губами с моего подбородка. Маленький мальчик и девочка, проходившие мимо со своей мамой, захихикали, и мы рассмеялись в ответ. Мы были так счастливы – я и этот незнакомец, которого я встретила всего несколько дней назад.

– Теперь я знаю, что ты интроверт и сексуальный любитель клубники, но я понятия не имею, куда все же ты должен был улететь в то утро, когда появился в моей квартире. Ты собирался домой?

– Дом, – пожал он плечами, притянув меня к себе, когда мы шли к художественному музею. – У меня нет места, которое я бы назвал домом. В отличие от тебя, Чарли. Как тот дом, который у тебя здесь с мамой.

Мама звонила мне не меньше ста раз после того, как получила от меня загадочное сообщение: «Я знаю, что ты загадала. Думаю, это сбылось».

Моему взору открылась нижняя часть айсберга, и вот уж где все было на славу запутано.

– Я нахожусь в разъездах, Чарли. Постоянно. Я никогда не привязан к одному месту. В Англии у меня не осталось семьи, и я постоянно в пути. Меган такая же. Никаких корней. Никаких привязок. У нее есть девушка в Бостоне, так что полагаю, там и есть ее дом, как ты его называешь. У нас есть бизнес, который мы должны поддерживать.

Если бы я была настоящим любителем мятной шоколадной крошки, я бы заметила предсказуемое потускнение его образа, но этого не произошло. К тому же, меня охватило знакомое чувство. Меня обволакивало едва зародившееся увлечение.

Пострадавшие видят только то, что хотят видеть. Мы шли дальше по многолюдной улице.

– Знаешь, я ведь тогда подумала, что она твоя любовница.

– Наверное, поэтому ты и засунула язык в глотку того парня, как там его зовут?

– Даниэль, – подсказала я ему. – Ты все правильно понял.

– Конечно, понял, Чарли, – он обнял меня крепче. – Они с Микой вместе уже много лет, но это могло бы стать отличным сюжетом для сериала.

Мы смеялись, пока он не вернулся к теме своей занятости, объясняя, что его компании для него как дети.

– Каждое место – это дитя, за которым нужно ухаживать.

– У тебя правда нет дома? – снова спросила я с вопросительным выражением лица.

– Нет.

Он ждал моего ответа, а я, открывавшая его разные стороны, гадала, что делать с этой.

На нем была бледно-синяя рубашка и белые хлопковые брюки. После пары дней наших прогулок по городу и пикника в парке в послеобеденное время его кожа порозовела.

У меня возник угрожающий вопрос. Его жуткая вездесущность не давала мне покоя.

– Я не понимаю. Где ты хранишь свою одежду? В каком штате тебе выдали водительские права?

Он усмехнулся, и я уже знала, что будет дальше. Он собирался сначала подразнить меня, а затем познакомить с другой феерической стороной себя.

– Моя милая Чарли, – произнес он. – Ты сказала «дом». У меня есть несколько домов.

Это было неудивительно. Такому светскому и искушенному человеку, как Филипп, просто полагалось иметь несколько домов. Но мне было интересно, в какое место я могла бы вписаться. В какое место вписались бы мы вдвоем.

* * *

В те первые недели я часто задавалась вопросом, что же привлекло Филиппа в таком человеке, как я. Хотя мы пришли из противоположных концов спектра, наша встреча произошла где-то посередине. Такой мужчина, как он, мог заполучить любую женщину, которую бы захотел, но он выбрал меня. В каком-то смысле я верила, что наши личные истории связывают и защищают нас. Наши прошлые раны стали источником силы, обеспечивая безопасное и разумное расстояние, создавая непроницаемый щит от будущей боли. Что касается настоящего, в котором мы оказались без всяких усилий, оно было озарено живым и ярким светом.