Все небеса Земли

– Поконкретнее – слишком долго. А времени у нас, если я правильно понимаю обстановку, слишком мало. Если коротко – да, очень и очень многие слились. Подавляющее большинство. И слились, и в добровольное рабство сдались. Хотя, опять же, что называть рабством… Я бы это скорее не рабством назвал, а полной передачей прав, обязанностей и ответственности. Рабы трудятся на своих хозяев, а у нас работают не люди, а машины. Под мудрым руководством ИИ-нейросетей Нэйтеллы и Вестминда. За исключением нас и таких, как мы. Но таких, как мы, очень мало. Буквально крохи, если брать от общего числа хомо сапиенсов. Ещё есть учёные, вирт-разрабы, сочинители историй, художники, прочие творческие люди. Или те, кто таковыми себя считает. Но их тоже относительно немного, и практически все они так или иначе слиты с нейросетями. Вот и получается, что нормальные люди, в вашем колонистском понимании, да и нашем, христианском, тоже – это только мы.

– То есть вы в первую очередь христиане? – догадался Мигель.

– Мы называем себя новыми старообрядцами, – сказал, оглаживая бороду, отец Ярослав. – По аналогии с древними русскими старообрядцами, не предавшими своей веры. Похожие группы есть и среди католиков, мусульман, иудеев.

– Одну минуту, – сказал Конвей. – Получается, что вы – это как бы мы, колонисты. Только здесь, на Земле?

– Разница в том, – сказал Константин Савватиевич, – что вы улетели. А мы остались.

Он сделал паузу. Ровно такую, чтобы Мигель ощутил себя если и не предателем, то где-то рядышком.

– Но в целом, я думаю, похоже, – продолжил староста. – Хотя мы, как и вы, не слишком хорошо осведомлены о вашей жизни на Марсе, Луне и… где там ещё?

– Свободное Государство Ганимед и Королевство Рея, – сказал Мигель.

– Да, вспомнил, спасибо. Нэйтелла и Вестминд осуществляют не только физическую блокаду Земли, информационную тоже. И у них для этого имеются все средства. Скажем спасибо, что нас не трогают. Пока. Из гуманных соображений, как они сами утверждают. – Константин Савватиевич неожиданно и грубо выругался и тут же перекрестился. – Прости, Господи. Поймите одну вещь и передайте там своим, когда вернётесь. Руководству и всем остальным. В том числе и атеистам. Есть у вас атеисты?

– Марсианская Республика – светское государство, – сообщил Мигель. – У нас полная свобода совести и вероисповедания. Конечно, есть и атеисты. Например, мой дедушка. Сухов Василий Игнатьевич.

– Он жив? – спросил Константин Савватиевич.

– Слава Богу.

– Чем занимается?

– На пенсии. Но продолжает работать. Он инженер.

– Вот дедушке инженеру и передай. Остаться нормальными людьми здесь, на Земле, нам помогает только вера. И более ничего. Это нужно объяснять?

– Нет, – покачал головой Мигель.

– Нет, – повторил вслед за ним Конвей.

– А раз нет, то пора, я думаю, собираться в дорогу.

– Куда? – осведомился Мигель.

– В Новый Иркутск. Вы же хотите домой вернуться?

– Конечно.

– Мы вам в этом помочь не можем. Значит, нужно идти в Новый Иркутск и там напрямую связываться с Нэйтеллой. Она разрешила вам посадку, в её власти и ваше возвращение домой.

– А отсюда с Нэйтеллой связаться нельзя? – удивился Конвей.

– Можно, – кивнул староста. – Но нет никаких гарантий, что вы свяжетесь с ней, а не с Вестминдом. Или что Вестминд не перехватит сообщение. У него довольно сильные позиции в этом районе Сибири, так уж исторически сложилось. Мы исходим из того, что убить вас хотел именно он. Значит, и действовать нужно соответственно. То бишь – никакой электроники и выхода на связь вплоть до самого Нового Иркутска. Там у Вестминда власти точно нет.

– Такое впечатление, что этот Вестминд всесилен и находится буквально повсюду, – пробормотал Конвей.

– Так и есть. Но и Нэйтелла не менее сильна и вездесуща. Разделение на Западную и Восточную ИИ-нейросеть весьма условно. Как бы то ни было, лично я вижу только такой выход.

– Поход в Новый Иркутск, – сказал Мигель.

– Да.

– Пешком?

– Ну почему же, – усмехнулся Константин Савватиевич. – Байкал переплывёте на лодке.

– О господи, – сказал Конвей.

– Да вы не переживайте. Дадим вам хорошего проводника, и всё будет нормально. Ириша, ты как, не согласишься проводить наших гостей в Новый Иркутск?

– Этих хлюпиков? – Ирина презрительно сморщила носик. Затем подмигнула Мигелю и Конвею и засмеялась. – Шучу, мальчики, не делайте такие лица. Провожу, конечно, отчего не проводить, раз общество просит.

– Вот и славно, – сказал Константин Савватиевич и поднялся из-за стола. Вслед за ним поднялись и остальные.

По сведениям, которые друзья получили на ходу от Ирины (выйдя из дома старосты, они направились на общественный склад), в деревне Верхний Яр было восемьдесят два двора и проживало триста шестьдесят семь человек. Включая стариков и детей.