Все небеса Земли

– Каменный век, понимаю, – сказала Нэйтелла. – Но мы действительно очень давно всем этим не пользовались, и быстро наладить связь прямо отсюда или из любого другого места в городе не получается. Или летим туда, или ждите до завтра. Это в лучшем случае.

– Ясно, – сказал Мигель. – До завтра ждать не будем. Вы как? – он посмотрел на сестёр-близнецов.

Ирина и Марина синхронно поднялись со своих мест.

– Мы готовы, – сказала Ирина.

– Полетели, – сказала Марина. – Предлагаю воспользоваться нашим транспортом.

Марина резко взяла с места, и город проскочили быстро. Мелькнули внизу кварталы, проспекты, река, мосты и пропали. Курс в бортовой компьютер ввела Нэйтелла, и Марине оставалось только ему следовать, не отвлекаясь на поиск оптимального маршрута.

– Я бы вообще на автопилот перевела, – пояснила она, – но люблю сидеть за штурвалом. Грешна.

Глайдер в пять минут преодолел сплошное лесное море под брюхом и заложил крутой вираж над расчищенной площадкой внизу. Мигель успел заметить древнюю, нацеленную в небо, радиоантенну (гигантская решётчатая чаша отражателя на мощной поворотной опоре и, собственно, антенна на четырёх длинных «лапках» внутри чаши); несколько приземистых строений вокруг, дорогу, уходящую в лес. Потом глайдер ухнул вниз – так, что желудок прыгнул к горлу, завис над самой землёй и плавно, словно пушинка, встал на посадочные опоры.

– Прибыли! – весело доложила Марина. – Оплачиваем за проезд, не стесняемся!

– И почём? – поинтересовался Конвей.

– Пять рублей!

– Что-то дорого.

– А бензин?! Бензин-то нынче не то что давеча! Дорог бензин-то!

Так, перешучиваясь, они выбрались из глайдера и под предводительством Нэйтеллы направились к трёхэтажному светло-серому зданию, расположенному в полусотне метров от посадочной площадки.

К нему вела широкая пешеходная дорожка. Из трещин покрытия там и сям лезла к солнцу молодая трава, и территория вокруг в целом выглядела изрядно заброшенной. Однако было заметно, что совсем недавно здесь пытались навести относительный порядок. Что и подтвердил робот-уборщик, вынырнувший из распахнутых настежь дверей здания, когда до того оставалась пара десятков шагов.

Сам робот больше всего напоминал шестиногого и четырёхрукого кентавра, чьи руки-манипуляторы сгибались во всех плоскостях и под любым углом, а на месте туловища имелся объёмистый кузов, доверху набитый всевозможным хламом. В основном – остатками старой мебели и каких-то неидентифицируемых механизмов.

Заметив приближающуюся компанию, робот засуетился, ускорился и попытался скрыться за углом.

– А ну, стой! – скомандовала Нэйтелла.

«Кентавр» покорно остановился.

– Имя!

– Кибердворник Фёдор! – глаза-камеры робота смотрели прямо перед собой, все четыре руки-манипулятора вытянулись по несуществующим швам корпуса. – Стандартная модель две тысячи двести тридцать пятого года! Порядковый номер семь тысяч восемьсот тридцать первый, госпожа!

– Что ты здесь делаешь?

– Выполняю ваше приказание, госпожа! Уборка в здании Центра космической связи!

– Я приказала закончить уборку два часа назад!

– Не успели, госпожа! Слишком много оказалось работы, госпожа! А нас только трое. Я сообщал, что ресурсов недостаточно, но ответа не получил. Возможно, проблемы со связью, госпожа!

Мигель смотрел на эту сцену во все глаза и никак не мог понять, к чему её причислить – драме, комедии или чистому фарсу? Матрёшке в стакане было понятно, что Нэйтелле, пусть даже находящейся в искусственно созданном человеческом теле, прекрасно известно не только имя данного конкретного робота-уборщика (извините, кибердворника), его порядковый номер и задание, но и вообще всё, что происходит на данной конкретной территории. Да что там территории, по всему миру, пожалуй. Иначе какой из неё, к чертям собачьим, могущественный ИИ! Курам на смех, как говорит дедушка Василий Игнатьевич.

В таком случае на хрена этот спектакль?

Думай, Мигель Александрович, соображай. Как тебя учили? Хороший дипломат – всегда разведчик. Поэтому он обязан уметь быстро и точно анализировать ситуацию и мгновенно вырабатывать необходимую тактику. Что мы видим? Подсознание уже вытолкнуло точное слово – «спектакль». То бишь налицо явная игра. Для чего она? Чтобы произвести на нас определённое впечатление? Возможно. Какое? Первое, что приходит на ум, – донести до нас свою «похожесть» на людей. Нэйтелле очень хочется быть на нас похожей, и это хотение проявляется в таких вот сценках. Действительно, что может быть человечнее – показать свою полную власть над тем, кто стоит ниже в иерархии? Даже если это сделано не специально, то сам факт подобного «очеловеченного» поведения говорит о многом. Например, о том, что местные ИИ – и Нэйтелла, и с большой долей вероятности Вестминд – и впрямь находятся в серьёзном кризисе. Я бы даже сказал, кризисе экзистенциальном. Да простят меня великие психологи и философы – мёртвые и живые.