Все новые сказки

Эмери — единственная знаменитость, с которой Робби лично знаком. В начале 80-х он стал делать на местном кабельном телевидении передачу «Тайный космос капитана Марво». Снимал все сам, в подвале родительского дома. Эмери позировал перед объективом, одетый в скафандр из пищевой фольги, и, облокотившись на картонный пульт управления звездолетом, комментировал малобюджетные научно-фантастические сериалы 50-х. Попутно он перешучивался со своим вторым пилотом Корнеплодом — куклой, которую смастерил их общий приятель Леонард.

Передача была просто уморительная, если перед просмотром покурить травы. «Капитан Марво» стал широко популярен в узких кругах, а потом и в широких, когда один крупный телеканал стал транслировать эту передачу в блоке для полуночников. Эмери ушел из музея и снял студию в Балтиморе. Через несколько лет он продал права на передачу, и его немедленно заменили разбитным актером в люрексе и блестящим роботом. «Космос капитана Марво» проскрипел с грехом пополам еще один сезон и был закрыт. Фанаты Эмери уверяли: передача держалась только на их кумире-раздолбае и не пережила его отстранения от дел.

А может, просто люди теперь меньше курят, рассудил Робби. Как бы то ни было, в наше время «Капитан Марво» нежданно воскрес в Интернете: Зак, сын Робби, смотрел архивные выпуски вместе с друзьями, а Эмери неплохо зарабатывал на продаже сувениров через свой официальный сайт.

Пока они добирались до Вашингтона и искали место для парковки возле Национальной аллеи, прошел почти час. Робби достаточно протрезвел, чтобы пожалеть, что не остался в баре.

— На, — Эмери выдал ему таблетку для освежения дыхания (мятную, без сахара). Подергал за воротник рубашки — ядовито-зеленой, с пурпурной нашивкой «СМОЛЛЗ». — Фу, Робби, ну у тебя и видуха. — Открыл сумку, стоявшую на заднем сиденье, достал черную футболку, приготовленную для похода в спортзал. — Надень-ка.

Робби переоделся и, спотыкаясь, вылез на тротуар. Дело было в середине апреля, но уже припекало: теплый влажный воздух подрагивал над асфальтом, сладко пах яблоневым цветом и охладителем из бесчисленных кондиционеров. Только у самого музея, заметив мельком свое отражение в стеклянной стене, Робби разглядел, что на футболке изображено моложавое лицо Эмери в блестящем шлеме с подписью «О капитан! Мой капитан»[124].

— Футболки с саморекламой носишь? — спросил он, входя вслед за Эмери.

— Только в спортзале. Да я ни одной чистой не нашел, пришлось эту взять.

Они подождали в приемной, пока охранник проверял документы, звонил Леонарду, вносил их данные в книгу и фотографировал их лица. Только после всех этих процедур им выдали разовые пропуска.

— Подождите Леонарда: он сам должен проводить вас наверх, — сообщил охранник.

— Не то, что в старые времена, а, Робби? — Эмери обнял его за плечи и повел в Зал полета. — Мы с тобой сетчатку гостей не сканировали.

В самом музее мало что изменилось. Те же самолеты и космические корабли, сверкая на солнце, парили под потолком. Туристы толпились вокруг пирамиды из оргстекла, внутри которой хранились образцы лунной породы. Загорелые здоровяки — татуированные, стриженные под армейский бобрик — разглядывали макет кабины Ф-15[125]. Повсюду ощущался специфический запах старого музея: букет из легкой вони от грязных ковров и машинного масла. Из буфета, где на прилавках с подогревом лежала еда, попахивало словно замоченным бельем.

А вот «Головы» больше не было. Интересно, помнит ли еще кто-нибудь знаменитого ученого, он ведь давно умер, задумался Робби. В зале «Введение в авиацию», где Эмери с Леонардом когда-то управляли тренажерами и впервые увидели Мэгги Бливин, теперь разместилась экспозиция «Персональные летательные средства» — макеты ранцев с реактивными двигателями, надетые на плечи зловеще-жизнеподобных манекенов.

— Произведения Леонарда, между прочим, — Эмери замялся у фигурки ребенка, который точно парил над скейтбордом, получающим энергию от солнечных батарей. — Он мог бы и в Голливуде неплохо устроиться.

— А что, может, и устроюсь. Еще не вечер!

Робби и Эмери обернулись. Бывший коллега подкрался к ним со спины.

— Леонард! — воскликнул Эмери и обнял его.

Леонард отступил на шаг, склонил голову набок:

— Робби, тебя я и не ждал.

— Сюрприз, — заявил Робби. Они сдержанно пожали друг другу руки. — Рад тебя видеть.

Леонард вымученно улыбнулся:

— Взаимно.

Все трое направились к служебному лифту. В старые времена у Леонарда была роскошная грива светлых волос, свободно ниспадавшая на форменный китель цвета детской неожиданности. Леонард, Эмери и другие ассистенты из «Введения в авиацию» (в кители их нарядили, чтобы походили на настоящих пилотов) инструктировали туристов, которым не терпелось взяться за штурвал. За всамделишного летчика мог сойти один Леонард — аристократический красавец с суровыми серыми глазами.