Кэролин мельком оглядела гостиную: полумрак, мебель затянута прозрачными пластиковыми чехлами, – и кухню: светло, повсюду развешана медная посуда. Мать Эмбер постучалась, окликнула: «Зайка, к тебе гостья!» – и сама толкнула дверь.
– Я вас оставлю, обсудите все с глазу на глаз, – проговорила мать и вернулась в гостиную.
Кэролин вошла. Эмбер, сидевшая по-турецки на кровати, застеленной розовым покрывалом, вскинула голову. Перед Эмбер лежал лист картона, а на нем – какой-то кристалл, карандаш и щетка Би Ви. В окне, выходящем на улицу, мерцали пронизанные солнцем кружевные занавески. В углу стоял белоснежный стол, совершенно пустой, за исключением стопки учебников. На стенах две картины – какие-то аморфные пятна в пастельных тонах. Пахло пирожными.
Кэролин призадумалась, что лучше сказать.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросила она наконец.
Эмбер перестала опасливо щуриться. Просияла, выпрямила спину.
– Прикройте, пожалуйста, дверь.
Когда Кэролин выполнила просьбу, Эмбер продолжила:
– Вы знаете, что она возвращается? – Указала на картонку. – Она с утра со мной разговаривает.
– Я знаю, детка.
Кэролин подошла ближе, наклонилась к картонке, увидела алфавит, написанный по дуге.
– Это такая штука для разговоров с духами, – разъяснила Эмбер с заметной гордостью. – Я указываю на буквы кристаллом. Вообще-то некоторые побаиваются кристаллов, но вы не волнуйтесь – мой добрый.
– Это называется «доска уиджа»[85]
.– Верно! На рассвете она показала мне ее во сне, несколько раз, потому что сегодня у нее день рождения.
Н у, и у вас тоже, наверное. Сначала я подумала, что это клетки для игры в классики, но она велела мне присмотреться, и я сообразила. – Эмбер гордо оттопырила губы. – Я писала алфавит по памяти – мы такой стишок учили – и случайно написала «ч» два раза, а «щ» пропустила. – Она вытащила из-под картонки листок разлинованной бумаги. – Но это ничего, я все поняла.
– Можно посмотреть? Я… э-э-э… хочу, чтобы все получилось.
– Да, она останется с нами. Она будет во мне, она вам говорила? – Эмбер протянула ей листок. – Где черточки – одно слово кончается, другое начинается.
– Да, она сказала, – Кэролин медленно потянулась рукой, взяла листок, поднесла к глазам.
–Вместо «ч» иногда надо ставить «щ», – пояснила Эмбер. – Дайте мне на сегодня свою машину.
Кэролин молча кивнула – боялась раскрыть рот. Еще проговоришься… Вернула девочке листок, гадая, как выглядит со стороны: раскраснелась? Побледнела? Она чувствовала себя ничтожеством. Отвергнута! Би Ви могла бы обратиться с просьбой к собственной сестре-близняшке. Но к чему ей старуха… Если же она исхитрится занять тело этой девчонки – та ей станет ближе сестры! – то с Кэролин жить не останется, это уж точно. А викодина и дарвосета больше нет – Би Ви все подъела.
Кэролин взяла с картонки кристалл. Кварц.
– Когда… – заговорила она срывающимся голосом. Откашлялась, продолжала более спокойно: – Когда ты получила это послание, второе снизу? Про счета в банке и щетку?
– Это? Ну-у-у… Я сразу побежала к вам.
Кэролин кивнула. Интересно, Би Ви знает, что оставляет ей копии посланий? Что пишет как бы под копирку, рассыпает вокруг копии.
Кэролин положила кристалл на картонку и взяла щетку. Эмбер хотела было что-то сказать, запротестовать, но смолчала.
Действительно, в щетке застряли седые волосы.
Кэролин сунула щетку в свою сумку.
– Мне она нужна! – вскричала Эмбер и потянулась к сумке. – Она говорит, что щетка мне нужна.