Все новые сказки

Они гуськом вошли в студию. Леонард уселся за «Стинбек». Другие внимательно наблюдали, как он поправляет пленку. Леонард обернулся к Робби, указал на черный проектор в середине стола.

– Эмери во всем этом разбирается, но тебе я объясню. Тут стоит кварцевая галогенная лампа. Я ее пока не включал: если кадр в проекторе нагреется, пленка сгорит, и мы вместе с ней. Но фрагмент длится всего четыре секунды, так что рискнем и посмотрим один раз. Ты по музею фильм помнишь?

– Да, – кивнул Робби, – я его видел. Реже, чем «Голову», но достаточно часто.

– Отлично. Эмери, выключи свет, пожалуйста. Все готовы? Не моргать – прозеваете.

Робби вытянул шею, уставился на пустой белый экран. Раздался стрекот: проектор перематывал пленку.

В нижней части экрана подрагивал горизонт – яркие блики солнца на широкой водной глади. Затем появилась размытая фигурка в выцветших янтарно-коричневых тонах, облепленная наростами – точно жук с оттопыренными лапами: Робби опознал в этой абсурдной машине настоящий «Беллерофонт». И аппарат двигался – летел! – его бесчисленные шестеренки, пропеллеры и крылья крутились, вращались, совершали маховые движения. Казалось, от вибрации это нагромождение вот-вот развалится на мелкие составные части. Под фюзеляжем – темная фигурка в небезопасной позе, сидящая в седле велосипеда. Ноги движутся, как черные ножницы: нарезают ветер. Из левой части кадра выпрыгнул язык пламени – точно метеор или горящий фейерверк, – целясь в человека на велосипеде. Пилот накренился и…

Пустой экран. Фильм оборвался так же резко, как начался. Леонард поспешно выключил лампу и немедленно снял бобину с пленкой.

Робби почувствовал, как по затылку пробежали мурашки: он и забыл, каким странным, даже зловещим был этот фильм.

– Да-а, чудеса в решете, – протянул Эмери.

– Выглядит неубедительно, – заметил Робби, глядя, как Леонард перематывает пленку на бобину и убирает в банку. – Я хочу сказать, человек похож скорее на манекен с моторчиком.

Эмери кивнул:

– Да, понимаю. Похоже на старые немые фильмы – «Затерянный мир», всякое такое. Но это не фальшивка. Я его смотрел, когда его крутили по сто раз в день в нашем зале, совсем как ты смотрел «Голову». Фильм определенно подлинный. По крайней мере пилот, Макколи – живой человек. Я как-то взял большую лупу и пристроился у экрана. Посмотрел несколько раз. Так вот: было видно, что он дышит. Аэроплан тоже настоящий, насколько могу определить. Я другого не пойму: кто умудрился все это снять на пленку? И с какой точки?

Робби всмотрелся в пустой экран. Зажмурился. Попытался вспомнить полную версию фильма, виденную во «Введении в авиацию»: быстрый дерганый полет диковинного аппарата под управлением чудака в шляпе-котелке и черном костюме, затем – вспышка, распространяющаяся из угла экрана, человек валится с седла в белый пустой воздух. Последнее, что можно было разглядеть, – крохотная рука высовывается из-за нижнего края кадра, затем пустой конец ленты и титры «ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ «БЕЛЛЕРОФОНТА» МАККОЛИ (1901)». Пленка была склеена в кольцо. После финальных титров фильм начинался сначала.

– Похоже, оператор болтался в воздухе рядом с Макколи, – заметил Робби. – А может, аэроплан взлетел всего на шесть футов? Я всегда думал, что это просто фальшивка.

– Никаких фальшивок, – возразил Леонард. – Оператор вел съемку с пляжа. Погода была ветреная, они надеялись, что ветер увеличит подъемную силу. Но, видимо, внезапный порыв… Когда «Беллерофонт» погрузился в океан, оператор бросился в воду – спасать Макколи. Утонули оба. Их тела так и не нашли. И обломков аппарата – тоже. Нашли только киноаппарат с пленкой.

– И кто же нашел? – спросил Робби.

– Неизвестно, – вздохнул Леонард, ссутулившись. – Ничего-то мы не знаем. Имя оператора неизвестно. Когда мы с Мэгги обнаружили оригинал, в начале ленты была надпись «Первый полет «Беллерофонта» Макколи». А на банке с пленкой значилась дата и «остров Кауана». Мы с Мэгги поехали на остров на разведку. Странное местечко. Даже летом он почти пустовал. Там есть малюсенькое общество краеведов, но ни о Макколи, ни о его машине мы ничего не раскопали. Ни тебе статей в газетах, ни надгробий. Нашли только дневник – его вел человек, который в те годы работал почтальоном. 13 мая 1901 года он записал, что дул сильный ветер и на пляже утонули двое, когда пытались поднять в воздух летательный аппарат. Кто-то нашел кинокамеру. Кто-то проявил пленку, а пленка каким-то образом попала в музей.

Робби последовал за Леонардом в соседнююю комнату.

– А что это за вспышка? Странная какая-то…

– Не знаю, – Леонард уставился сквозь стеклянную дверь на автостоянку. – Но это не пятно от передержки, не блик в объективе – в общем, не дефект. Вспышка была на самом деле, и оператор ее заснял. Может, это не огонь, а вода… если было ветрено, высокая волна набежала на берег… да мало ли…

– Мне всегда казалось, что это огонь. Вроде сигнальной ракеты или фейерверка.

Леонард кивнул: