Все новые сказки

Так он простоял минут пять, если не дольше. Ничего не менялось. Он начал потихоньку пятиться на берег. Потом развернулся и заковылял по песку, через каждые несколько шагов останавливался, оглядывался через плечо. Огни горели, хотя теперь казались всего лишь тусклым желтоватым свечением.

До дома он домчался бегом. В окнах темно. Ни музыки, ни света.

Но табачный дым он почуял и вышел по его следу на террасу, где у перил стоял Леонард.

– Леонард! – подскочил к нему Робби и огляделся в поисках Зака и Тайлера.

– Они спят в доме, – пояснил Леонард. – Тут слишком холодно.

– Послушай, тебе надо это увидеть. На пляже… там огни. Не на пляже, в воде! – Он схватил Леонарда за руку. – Ну… пойдем же!

Леонард раздраженно оттолкнул его:

– Ты пьян.

– Какое там пьян! Ну да, согласен, немножко выпил. Но я ж тебе серьезно говорю – гляди сам!

И указал на темную череду волн за пальмами и дюнами. Теперь желтое сияние припорошили серебряные блестки. Точно извилистая дорога, уходило оно к горизонту, сужаясь и пропадая. Леонард вытаращил глаза, но тут же обернулся к Робби:

– Идиотище! Это же луна!

Робби поднял глаза. Действительно, четвертушка лунного диска посверкивала золотом в прорехах облаков.

– Нет, не луна, – запротестовал он, сам понимая, что голос у него не только хмельной, но и надрывный. – Огни были в воде, не на воде!

– Биолюминесценция. – Леонард вздохнул, выбросил окурок и направился к двери. – Иди спать, Робби.

Робби хотел было на него наорать, но взял себя в руки. Облокотился на перила. В висках стучало. Перед глазами плавали фантомные кляксы света. Голова кружилась. Хотелось плакать.

Он зажмурился; заставил себя дышать размеренно, соединить стук в висках с воспоминанием о призрачных водоворотах, о миниатюрной галактике, расцветающей под водой. Через минуту снова открыл глаза. И ничего не увидел, кроме обнаженных ножей в лунном сиянии – пальмовых листьев.

Спустя несколько часов он проснулся на диване, с ощущением, будто во лбу торчит острый топор. По полу полз серый свет. Передернувшись от холода, Робби безуспешно поискал одеяло, застонал, привстал.

Эмери мыл что-то под краном на кухне, совмещенной с гостиной. Он покосился на Робби, многозначительно приподнял со стола кофейник:

– Душа принимает?

Робби кивнул. Эмери передал ему кружку с дымящимся кофе.

– Который час?

– Восемь, начало девятого. Ребята и Леонард час назад пошли на улицу. Похоже, дождь собирается. Погода подложила нам свинью. Может, все-таки успеем до дождя запустить эту леталку…

Робби отхлебнул кофе:

– Семнадцать секунд. Леонард мог бы просто подбросить ее над землей.

– Да, у меня тоже была такая мысль. А что с тобой стряслось вчера ночью?

– Ничего. Перебрал маленько.

– Леонард сказал, ты упился до зеленых чертиков.

– У Леонарда невысокая планка. Я просто… расслабился.

– Что ж, теперь расслабляться некогда. Я ему сказал, что подниму тебя на ноги и к восьми мы придем на пляж.

– Я даже не знаю, какая моя задача. Я кто – оператор?

– Гм. Оператор я. Ты с камерой обращаться не умеешь. И вообще, камера моя. Ребята заведуют ветрозащитой и… это самое… реквизитом. Подают Леонарду все, что нужно.

– Да? И что же такое ему надо подавать? – скривился Робби. – Большое дело – аэроплан игрушечный! Он случайно не с дистанционным управлением? Вот это была бы хорошая мысль, кстати.

Эмери подхватил футляр с видеокамерой:

– Пошли. Можешь таскать штатив, годится? Или ребята будут передавать тебе нужные вещи, а ты их – Леонарду.

– Я приду. Через минутку. Скажи Леонарду, можно начинать без меня.

Эмери ушел, а Робби допил кофе и отправился в свою комнату. Нашарил в чемодане пузырек с ибупрофеном, выпил шесть таблеток. Надел фуфайку с капюшоном. Присел на край кровати и уставился в стену.

Очевидно, у него перемкнуло мозги – впервые после того, как его вышибли из Окружного управления. Где-то между седьмой бутылкой пива и сегодняшним похмельем крутились под темной водой размытые вертушки ярких фломастерных цветов, и он сам, спотыкаясь, бежал с пляжа, и Леонард произносил гадливо: «Идиотище, это же луна».

Робби поморщился. Он точно знал, что действительно увидел… нечто. Но явственно припомнить уже не мог, а обрывки воспоминаний казались полной нелепицей. Точно фильм, который смотришь в полудреме, или дорожная авария, увиденная боковым зрением. То ли эффекты лунного света, то ли какие-то флуоресцентные водоросли…

То ли он и впрямь нажрался в стельку.

Робби вздохнул. Надел кроссовки, взял штатив и вышел.

На берегу его встретил холодный моросящий дождь. Дул ветер. Океан переливался серебряными и серыми бликами, точно мятая фольга. Песок был усыпан водорослями, слипшимися в комья, и какими-то маленькими тарелочками словно из дымчатого стекла: ага, медузы, сотни медуз. Робби подтолкнул одну ногой и зашагал по пляжу дальше.