Все о мире Ехо и немного больше. Чашка Фрая

Этим, собственно, мы и занимаемся во время подобных разговоров. Наши «наблюдатели» перестукиваются через стенку. А охранники (наши умы) вопят: это просто так шум, потому что в здании старые перекрытия и вообще крысы! Не слушайте! Это не значит ничего! Вот, кажется, только этим я и занимаюсь: стучу во все стены подряд, пока бдительная охрана (умы читателей) уверяют их, что никакого смысла в этом стуке за стеной нет.

Чашка седьмая «Ключ из желтого металла»

О Праге и об игре

История о настоящем баловне судьбы, между прочим.

История о том, как им стать, как удержаться на этом поприще и как продолжать доверять себе, миру и вдохновению даже тогда, когда смысл жизни, такой очевидный, оказывается не внутри и не снаружи, а где-то в неуловимом фокусе, неверном и дрожащем, как солнечный заяц.

Заяц мечется, скачет, не дается в руки, но воспламеняет все, на чем задержится чуть дольше, чем на минуту.

«Пусть играет, пусть. Пусть пугает, пусть сбивает с толку, пусть не разъясняет правил, – шептал я, прислонившись спиной к теплым от солнца камням Тынского храма. – Только бы продолжал играть, лишь бы Ему не надоело, хоть бы не передумал, не отвлекся на что-нибудь другое, потому что я уже не хочу жить как-то иначе. И, кажется, не смогу».

Очень полезное, между прочим, заклинание, и очень сильное.

Но, по моей прихоти, говорить я сегодня буду только об одном герое этой книги, а также герое сотен других книг. Я в нем живу, в этом герое.

Это заклинание, обладающее неимоверной силой, – потому что Он играет всегда, даже если отвлекается на что-то другое, – точно так же верно для Праги-как-героя, в которой разворачиваются эти события и еще множество других событий других книг. Она играет всегда.

Я живу в ней уже шесть лет, видел ее всякой, даже с высокой водой.

А до того – пробирался по ее узким и темным улочкам на множестве страниц прочитанных книг. Поэтому когда я здесь поселился, я некоторое время чувствовал себя эдаким книжным героем – такое иногда бывает в осознанных снах, ведешь себя сквозь реальность, в которой возможно все, и в то же время понимаешь, что это просто чей-то роман, отличный, к слову, роман, то ли детектив, то ли мистика, то ли кулинарно-архитектурный справочник, а ты в этом пространстве – как рыба в воде, но в любую минуту может случиться все, что угодно.

В Праге вообще хорошо побыть литературным персонажем.

Потому что у литературного персонажа непременно есть автор, и бывает очень интересно проследить за этим самым автором из пространства той книги, которую он пишет. Потому что автор, разумеется, тоже я.

А Прага – пространство, декорации и самый честный игрок на свете.

Я жил в чрезвычайно интересных городах. Некоторых – несомненно литературных. Я имею в виду города, которые активно вмешиваются в книги, где хотя бы упомянуты. Вот Питер, например. Абсолютно литературный персонаж. Но с ним играть надо очень аккуратно, хотя бы потому, что он довольно часто жульничает.

Венеция – не просто жульничает, она получает от этого огромное удовольствие.

А Прага играет предельно честно. Вот какие правила сам установишь, такие и будут. Она как тот ангел-хранитель из анекдота: «Так, жена – стерва, начальник – козел, дети – грубияны. И зачем ему все это? Но выполнять придется».

Скажешь Праге – хочу мучиться и видеть за каждым фонарем беспросветную тьму! Пожалуйста. Вот тебе мучения, вот тьма, все, как скажешь.

Скажешь – хочу мистики бессмысленной! – будет мистика бессмысленная. Скажешь – хочу смысла в каждом жесте, в каждой тени, – будет смысл.

Удивительное место.

Собственно, я совершенно уверен, что нигде больше ключ от дверей Гекаты найтись-проявиться не мог. Такое место. Кладешь слова – получаешь живое.

В этом смысле Прага – какой-то дальний родственник из клана Аддамсов. Чем эта семейка так прекрасна и притягательна? Да прежде всего тем, что их декларация совершенно не расходится с действительностью, во-первых, а поддержка членов семьи всегда абсолютна – во-вторых.

«Кальпурния Аддамс! Венсди все про нее знает, она ее просто боготворит. Кальпурния танцевала голой на площади и соблазнила священника, после чего была сожжена на костре как ведьма. Но вы, пожалуйста, не беспокойтесь, мы Венсди сказали: сначала закончи колледж».