Все о моем дедушке

– Ну так получишь. 125 кубов с шестнадцати лет можно. Хочу, чтобы ты учился обращаться с мотоциклом. Это он сделал меня тем, кто я есть. Пора тебе уже стать жестче. Нам тут сопляков не надо.

– Родители не разрешат, – сказал я, вспомнив вдруг, что у меня самый скучный на свете отец, пресный, как заводской хлеб, а мать появляется в моей жизни только в самые неподходящие моменты, чтобы мне что-нибудь запретить.

– Твоих родителей я беру на себя. А теперь хватит болтать, помоги мне подсоединить прицеп.

В молодости дед знать не хотел своего отца, который тогда возглавлял фонд и параллельно управлял ткацкой фабрикой, изрядно бедствовавшей. Отношения между дедушкой и прадедушкой – из тех семейных историй, которые рассказывают шепотом, обрывками и намеками. По официальной версии, у деда были свои идеи, а его отец в него не верил и считал его безумцем, который ничего в жизни не добьется. Тогда дед купил себе «Монтессу» и сказал, что поедет без остановок до самой Африки. И уехал. Но в путь он отправился не один, а с парой друзей. И поехали они не просто на поиски приключений. Они договорились с одной газетой, что будут отчитываться о путешествии, дали интервью на радио, и одна мебельная компания из муниципалитета Ла-Гаррига выступила их спонсором – во времена, когда это слово-то еще не было в ходу. Вокруг экспедиции сочинили рекламную кампанию: «Они вернутся и будут как дома». Этот слоган тоже придумал мой дед, и мебельная фирма потом взяла его на работу коммерческим директором. Так началась его карьера, и ему удалось убедить отца, что у него есть стоящие идеи и он готов рваться к успеху, с отцовской помощью или без нее. Эта глава семейной истории у нас называлась «африканской эскападой», и все знали: чтобы поднять деду настроение, достаточно вспомнить о ней и попросить рассказать о каком-нибудь из тогдашних приключений, например, о том, как они ночевали в лагере берберов-кочевников, или как им пришлось продать обувь, чтобы выручить денег на бензин, или как им предлагали трех женщин в обмен на один из мотоциклов…

Потом дедушка стал работать в фонде – по его словам, в те времена это было «гнездо бесполезных старикашек, едва способных умножить два на два», и фонд тогда чуть не обанкротился. У прадеда с математикой, мягко говоря, было не очень, что в фонде, что на фабрике, которая в конце концов разорилась. Дедушке пришлось нелегко. Прадед крепко сидел в директорском кресле, пустил корни, оброс связями – дедушка еле его оттуда выдернул, чтобы получить возможность спокойно заняться делом. Когда кто-то из взрослых вспоминает эту историю, говорят они непременно вполголоса и поглядывают по сторонам, чтобы никто не услышал: «прошел по головам», «подводные течения», «ни капли жалости», «отец его так и не простил»… Прадед согласился уйти на пенсию (точнее, его оперативно отправили в отставку), и дедушка стал героически спасать фонд. Он его поднял с самого дна, перетряс сверху донизу и превратил в то, о чём мечтал в старину Даниэль Каноседа, – в один из культурных столпов отечества. Фанфары! Овация! «Получи, отец!» Жаль только, что теперь он на том свете, наверное, смеется над тем, как обернулась вся эта история с дедушкой.

6

Мы сели в маленький автомобиль с прицепом (в прицепе был мотоцикл) и выехали из Барселоны через тоннель Вальвидрера. У меня топографический кретинизм, к тому же в машине я никогда особенно не слежу за дорогой, поэтому я не скажу, где находится тот особняк, куда меня тогда привез дедушка. Помню, что мы съехали с автострады, потом долго ехали по какой-то дороге, проезжали через небольшой городок и наконец остановились у ворот одного дома. Там жил его друг, некто Василий, фамилию которого я даже не выговорю, казахстанский миллионер, который сделал состояние на связях с российскими политиками.

Я не удивился. Дед дружит со всеми, кто имеет какой-то вес в Каталонии. Когда я с ним ходил на какое-нибудь мероприятие или он устраивал праздник дома или в фонде, дедушка всегда представлял меня гостям, широко улыбаясь от уха до уха:

– Сальва, мой внук. Весь в меня растет – готовьтесь!

И я смеялся, довольный тем, что дед так мной гордится, и говорил, что он будто собирает коллекцию фотографий известных и влиятельных людей, а он отвечал, что нет, не собирает. Однажды я его подколол:

– Дедушка, а ты уже всех собрал или еще кого-то не хватает в коллекции?

Он пристально на меня посмотрел и ответил без тени сомнения:

– Всех. У меня полный набор.

Я и раньше ездил с ним в гости к его важным друзьям, и дед, как обычно, меня проинструктировал, как себя вести. Наверное, все дедушки дают внукам такие советы, но только мой возил меня к миллионерам.

– Малой, когда войдем, если тебя что-то удивит, ты не сдерживай себя, удивляйся. Василий будет доволен, он любит пустить пыль в глаза. Уяснил?

– А чему я там должен удивиться? И зачем мы мотоцикл везли с собой?

– Тьфу ты, да затем, что у него собственный автодром! Для картинга, правда, но гигантский – как любят все эти богачи из бывшего СССР.