Все о непослушных принцессах и коварных драконах

На полуслове он нырнул головой в открытое окно и исчез внутри дома. Одно из окошек на верхнем этаже со скрипом распахнулось, и двое детей постарше с любопытством уставились на пришедших. В то же самое мгновение из трех угловых окошек высунулись вертлявые маленькие головки. Вскоре чуть ли не в каждом оконце поблескивали любопытные глазки.

Симорен опустила свой конец ковра на землю. Менданбар сделал то же самое и шагнул вперед. Теперь они стояли рядом. Странные детки глядели на них, не произнося ни слова.

— И не ждите! — прокричал вдруг сердитый голос.

Дверь дома распахнулась, и на пороге появился гномик. Он был не намного выше самых старших детей, но его длинная черная борода и жилистые руки доказывали, что это уже не ребенок. Волосы гнома напоминали небольшую черную копну. Глаза его гневно сверлили Менданбара.

— Я не буду этого делать! — заявил гном, прежде чем Менданбар и Симорен успели вымолвить хоть словечко. — Пусть это наша семейная традиция! Пусть тебя грозят превратить в жабу! Пусть вы заблудились и не знаете дороги домой! Меня это не касается! Так и знайте! Я ничего делать не стану! И это мое последнее слово!

— Но нам ничего такого и не надо, — заговорила Симорен. — Мы просто хотим...

— Я знаю, чего ты хочешь! — Гном свирепо вращал глазами и притопывал маленькой ножкой. — Ты хочешь уговорить меня! Не получится, мисс! Даже и не думай!

— Она вовсе не думает об этом, — вмешался Менданбар. — Мы путешественники и остановились спросить вас кое о чем.

Гном поднял ногу, желая притопнуть, да так и застыл на одной ножке, подозрительно вглядываясь в Менданбара. Кто-то в окошке хихикнул. Гном недовольно обернулся на смех, а потом опять уставился на Менданбара.

— Кое о чем? О чем таком? — недоверчиво спросил он. — И вообще, кто вы?

— Я принцесса Симорен. А это король Менданбар, — смиренно проговорила Симорен. — Мы пытаемся добраться до пещеры дракона Фалгорна.

— Ага! Ясно, — часто закивал гном, поглядывая на Менданбара. — Ты собираешься вызволять принцессу. Но вы хоть понимаете, на что идете? Драконы ох как несговорчивы!

— Да нет же! — раздраженно воскликнула Симорен, которой надоели эти бесконечные разговоры о спасении принцесс. — Я Главный повар и библиотекарь Казюль, короля драконов, и очень довольна своей работой, просто счастлива и вовсе не желаю, чтобы меня кто-то спасал.

Глазки гнома сузились.

— Тогда зачем вам дракон?

— У нас срочное дело к драконше Казюль, а она улетела в гости к дракону Фалгорну, — объяснил Менданбар.

— Гм-гм. — Гном поколебался, переводя взгляд с Менданбара на Симорен. — Откуда мне знать, что вы не обманываете?

— А зачем нам тебя обманывать? — спросила Симорен.

— Чтобы заставить меня сплести из соломы золотую пряжу, глупая мисс, — важно сказал гном. — Именно затем ко мне и приходят. А какая плата? Дети! Сотни и сотни детей! — Гном повернулся к дому, свирепо оглядывая бесконечные ряды окошек. Под его взглядом детские головки быстро исчезали за занавесками с лукавым хихиканьем. Девочка с белокурыми волосами молча стояла в сторонке, потом вытащила палец изо рта, бросилась к гному и крепко обняла его.

— Спасибо, Герман, — мило пролепетала она смутившемуся гному, повернулась и унеслась в дом.

Гном с глуповатой улыбкой смотрел ей вслед. Его сердитое бородатое лицо вдруг разгладилось и стало приятным, даже красивым. Через мгновение гном повернулся к Симорен, и хмурость снова вернулась на его лицо.

— Но какая связь между соломой, золотой пряжей и детьми? — недоуменно спросил Менданбар. — Никак не могу разобраться.

— Не можешь разобраться? — закипел от злости гном. — Именно это сказала мне та девушка, когда родила близнецов! Она заявила, что не может разобраться, кто из них родился первым! И вот результат — я заполучил их обоих!

— Да, такое не каждому понравится, — на всякий случай поддакнула Симорен.

Гном с подозрением посмотрел на нее:

— Ну да, это вы все сначала говорите, но стоит мне расслабиться и ты слезами или хитростью заставишь меня прясть золотую пряжу.

— Если ты нам не объяснишь... — начал было Менданбар, но гном его оборвал отчаянным взмахом руки:

— Вам-то какая разница? Это моя судьба, вот и все. С самого начала мне не надо было лезть в это дело и превращать солому в золотую пряжу.

— Но зачем же ты это делал? — недоуменно спросил Менданбар.

— Семейная традиция, — мрачно ответил гном. — Давным-давно мой прапрадедушка по доброте душевной помог бедной девушке и превратил солому в золотую пряжу. Не будь он таким добреньким тогда, я бы сегодня не попал в эту дурацкую переделку.

— Но какое же доброе дело сотворил твой прапрадедушка? — заинтересовался Менданбар.