«Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

Я предложил ему прочитать инструкцию по пилотированию и эксплуатации самолета, а затем изучить кабину летчика и вылететь самостоятельно на нашем аэродроме без всяких провозных, так как самолета с двойным управлением нет. Согласившись с моим предложением, генерал Судец пообещал через день-два прилететь к нам и отпустил меня.

Через два дня Судец прибыл на наш аэродром.

— Рассказывай оборудование кабины, — сказал Судец, когда мы по стремянкам поднялись на самолет. Я рассказал. — Теперь слушай, я тебе перескажу про кабину, а ты поправляй, если ошибусь.

Оборудование кабины и порядок его использования генерал рассказал полно и без ошибок.

— Ну, Осипов, расскажи мне теперь порядок запуска моторов, выруливания, взлета, полета по кругу и посадки, — приказал Судец.

Я подробно все рассказал. Судец пересказал мне все дважды.

— Давайте парашют, — приказал генерал.

Ловко надев парашют, Судец запустил моторы и отпустил меня с плоскости самолета. Связавшись по радио со стартовым командным пунктом, Судец вырулил, взлетел и на «отлично» произвел полет по кругу. Выйдя из самолета, он улыбаясь спросил:

— Капитан, какие у вас будут замечания по первому самостоятельному полету генерала?

— Никаких. Все без замечаний, — ответил я.

— Спасибо тебе, Осипов. Что же ты не научишь летать на боевом самолете своего командира дивизии? — спросил Судец.

Я понял, что этот вопрос был упреком полковнику Антошкину, стоявшему рядом, и промолчал.

— Мы с командиром дивизии поедем обедать, а ты, Осипов, подбери мне самолет, техника, штурмана и радиста для полета в Куйбышев и Москву. Штурмана и радиста я тебе верну, а самолет и техника оставлю у себя. Теперь, как командир корпуса, я буду летать на этом самолете, так что оформите и все необходимые документы.

Через час генерал Судец улетел на боевом бомбардировщике в Куйбышев. С ним полетели Желонкин и Наговицин. А техником я выделил ему наиболее педантичного и аккуратного Буненкова. Через несколько дней Желонкин и Наговицин вернулись в полк.

Интенсивными полетами на отработку бомбометаний и стрельб по наземным целям мы завершили подготовку эскадрильи к боевым действиям.

Подводя итоги боевой подготовки на торжественном собрании эскадрильи, посвященном празднованию годовщины Великой Октябрьской революции, я отметил, что все экипажи готовы к боевым действиям в простых и сложных метеорологических условиях днем, а половина экипажей эскадрильи готовы и к действиям ночью.

Октябрьские праздники на Тамбовском аэродроме прошли весело. Был концерт, танцы и праздничный стол.

В небе под Сталинградом

На другой день после праздников поступил приказ перебазироваться под Сталинград, на аэродром Панфилово, в состав 17-й воздушной армии Юго-Западного фронта. Командующим 17-й ВА был Красовский С. А.

Составляя план и боевой расчет на перебазирование, мы вместе с инженером эскадрильи постарались взять побольше людей, необходимого имущества с летным эшелоном на своих самолетах, зная по прошлому опыту, что наземный эшелон к месту нового базирования добирается очень долго.

В день перебазирования, 10 ноября, выпал снег и ударил мороз. Эскадрилья перебазировалась в Панфилово организованно, в едином боевом порядке. Во второй эскадрилье при взлете с Тамбовского аэродрома столкнулись и потерпели аварию и поломку самолеты капитана Чижикова С. М. и Погудина А. М.

При перебазировании из Тамбова на фронтовой аэродром Панфилово наш полк продолжали преследовать происшествия. Экипаж лейтенанта Смородина М. П., выделенный для переброски старшего инженера полка Римлянда и старшего инспектора дивизии Андреева из Тамбова, летел в Панфилово под низкой облачностью, которая постепенно перешла в туман. Летчик не справился с пилотированием и столкнулся с землей. При этом погибли все члены экипажа, Римлянд и Андреев. Похоронили их на кладбище в Панфилове.

Аэродром в Панфилово был большой, ровный. Самолеты разместили в земляных капонирах на южной и западной сторонах летного поля. Штаб полка и летный состав второй эскадрильи разместили в трех домах на южной окраине аэродрома, а летный состав своей первой эскадрильи я разместил по звеньям в домиках в поселке Панфилово.

Сразу же самолеты и летный состав привели в готовность к боевому вылету. Летный состав эскадрильи, находящийся в готовности, разместили в землянке на аэродроме.

Закончив размещение, мы с Гладковым не спеша обошли и осмотрели весь аэродром, зашли и в поселок, расположенный восточнее, куда солдаты тянули провода для связи. В поселке в хорошем большом доме расположился штаб 221-й дивизии.

Так все было бы хорошо, но мучили мыши. Мышей было так много, что, когда самолет рулил по аэродрому, раздавленные мыши сваливались с колес комьями, как печенка. В землянке мыши не давали отдыхать летному составу, забираясь в комбинезоны, кусая спящих за лица и угрожая перегрызть жгуты электропроводки в самолетах. Кроме того, мыши были заражены туляремией — чумкой. У людей, заразившихся этой болезнью, повышалась температура до сорока градусов, и человек выходил из строя на две недели.