Читаем «Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает полностью

Сильное противодействие наступлению наших войск оказывала немецко-фашистская авиация, в связи с чем нам приказали нанести удар по самолетам противника на аэродроме Горловка и проинформировали, что перед нашим полком удар по этой же цели нанесет 745-й бомбардировочный авиационный полк.

Несмотря на то что над аэродромом висела сплошная облачность высотой ниже ста метров, из дивизии поступил приказ немедленно вылетать.

Группу из пяти бомбардировщиков возглавил Гладков. После взлета до Северского Донца они летели на бреющем под облаками. За Донцом облачность кончилась. Гладков понимал, что лететь на цель сразу за 745-м полком было опасно, потому что истребители противника, поднятые на отражение налета 745-го полка, скорее всего, сумеют перехватить бомбардировщики нашего полка. Исходя из такой оценки обстановки, Гладков в районе Кадиевки, Дебальцево сделал два больших круга для того чтобы набрать высоту и потянуть время, в расчете заставить истребители противника идти на посадку. Затем группа полка на высоте около 6000 метров взяла курс на аэродром Горловка, на котором находилось до трехсот вражеских самолетов. Преодолев противодействие огня трех зенитных батарей, группа Гладкова мощным метким ударом уничтожила и повредила одиннадцать самолетов противника[133].

После сбрасывания бомб в хвосте группы появились пять истребителей Ме-109. «Мессера» парами атаковывали наши бомбардировщики сзади. На дальности 300–400 метров они открывали огонь, а затем, попадая под ответный огонь наших стрелков, резко уходили вверх и пытались снова атаковать. Дружный оборонительный огонь не позволил «мессерам» прицельно вести огонь. Высокое мастерство управления воздушным боем при отражении атак истребителей противника показал стрелок-радист экипажа Гладкова Зеленков. Он не только сам вел меткий огонь по атакующим истребителям, но сигналами ведомым летчикам создавал своевременные превышения и принижения самолетов, исключающие мертвые зоны и наилучшие условия для сосредоточения огня по атакующим истребителям. Отражая атаки «мессеров», группа ушла под облака и возвращалась на свой аэродром на бреющем полете.

Особенно отличились в этом воздушном бою старший лейтенант Миленький и старший сержант Рудь. Они не только отражали атаки истребителей противника, но, используя быстрые переходы с фланга на фланг, сами дерзко атаковывали «мессеров», чем заставили их держаться на большом расстоянии и действовать очень осторожно.

Служебное положение летчика на войне определяется достоинствами ума и сердца, искусством рук и ног, нравственной чистотой и высоким пониманием воинского долга перед Родиной.

Командир эскадрильи, возглавляющий группу бомбардировщиков в боевом полете, должен обладать особым характером. Конечно, от каждого командира требуется умение вести бомбардировщики в бой. Но вести эскадрилью без прикрытия истребителей для удара по аэродрому, на котором находится около трехсот истребителей и бомбардировщиков противника, нужны крепкая воля, дерзость, настойчивость и тактическая хитрость в преодолении противодействия и нанесении внезапного удара.

17 февраля на командном пункте, приколов к стене карту с обстановкой, Куфта поставил нам боевую задачу: вылетом по сигналу, без прикрытия истребителей, бомбардировочным ударом уничтожить железнодорожные эшелоны немцев на станции Волноваха. Командование группой полка в этом вылете Куфта возложил на меня.

От полученного задания летный состав приуныл, что я сразу почувствовал.

— Командир, тебе известно, что бомбардировщики 45-го и 745-го полков, накануне наносившие удары по самолетам на аэродроме Сталино, при возвращении понесли значительные потери от истребителей противника? — спросил меня Желонкин.

Я ответил, что мне это известно.

— А наша цель Волноваха на пятьдесят километров еще южнее Сталино, — задумчиво сказал Желонкин.

Конечно, задание было трудным. Оценив наземную и воздушную обстановку, я наметил замысел действий для того, чтобы избежать атак истребителей противника, но при подготовке экипажей им о нем не сообщил, потому что в воздухе обстановка могла сложиться по-разному.

Вылет на задание несколько раз откладывали. Наконец, сигнал на взлет поступил, и в пятнадцать часов мы взлетели.

От Константиновки развернул группу и полетел на Волноваху. Впереди на безоблачном небе над аэродромом Сталино висел инверсионный след, как предупреждение об опасности истребителей противника. Обхожу Сталино с запада и приказываю Желонки ну уточнить курс на цель.

— С аэродрома Сталино взлетели четыре «мессера», — доложил Наговицин.

— Следи за воздухом! — приказываю стрелку-радисту.

— Боевой! На станции четыре эшелона, — сообщает Желонкин.

Перед целью нас пытались атаковать два «мессера», но метким огнем стрелков эта атака была отбита, и истребители больше не появились. В кабине запахло сгоревшими пиропатронами, и самолет вспух. Это значит, что Желонкин сбросил бомбы. Выдерживаю курс для контрольного фотографирования результатов удара.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вторая мировая война. Красная Армия всех сильней!

Снайперские дуэли. Звезды на винтовке
Снайперские дуэли. Звезды на винтовке

«Морда фашиста была отчетливо видна через окуляр моей снайперки. Выстрел, как щелчок бича, повалил его на снег. Снайперская винтовка, ставшая теперь безопасной для наших бойцов, выскользнула из его рук и упала к ногам своего уже мертвого хозяина…»«Негромок голос снайперской пули, но жалит она смертельно. Выстрела своего я не услышал — мое собственное сердце в это время стучало, кажется, куда громче! — но увидел, как мгновенно осел фашист. Двое других продолжали свой путь, не заметив случившегося. Давно отработанным движением я перезарядил винтовку и выстрелил снова. Словно споткнувшись, упал и второй «завоеватель». Последний, сделав еще два-три шага вперед, остановился, оглянулся и подошел к упавшему. А мне вполне хватило времени снова перезарядить винтовку и сделать очередной выстрел. И третий фашист, сраженный моей пулей, замертво свалился на второго…»На снайперском счету автора этой книги 324 уничтоженных фашиста, включая одного генерала. За боевые заслуги Военный совет Ленинградского фронта вручил Е. А. Николаеву именную снайперскую винтовку.

Евгений Адрианович Николаев , Евгений Николаев (1)

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное
В воздушных боях. Балтийское небо
В воздушных боях. Балтийское небо

Захватывающие мемуары аса Великой Отечественной. Откровенный рассказ о боевой работе советских истребителей в небе Балтики, о схватках с финской и немецкой авиацией, потерях и победах: «Сделав "накидку", как учили, я зашел ведущему немцу в хвост. Ему это не понравилось, и они парой, разогнав скорость, пикированием пошли вниз. Я повторил их прием. Видя, что я его догоню, немец перевел самолет на вертикаль, но мы с Корниловым следовали сзади на дистанции 150 метров. Я открыл огонь. Немец резко заработал рулями, уклоняясь от трассы, и в верхней точке, работая на больших перегрузках, перевернул самолет в горизонтальный полет. Я — за ним. С дистанции 60 метров дал вторую очередь. Все мои снаряды достигли цели, и за "фокке-вульфом" потянулся дымный след…»

Анатолий Иванович Лашкевич

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
«Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает
«Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

Приняв боевое крещение еще над Халхин-Голом, в годы Великой Отечественной Георгий Осипов совершил 124 боевых вылета в качестве ведущего эскадрильи и полка — сначала на отечественном бомбардировщике СБ, затем на ленд-лизовском Douglas А-20 «Бостон». Таких, как он — прошедших всю войну «от звонка до звонка», с лета 1941 года до Дня Победы, — среди летчиков-бомбардировщиков выжили единицы: «Оглядываюсь и вижу, как все девять самолетов второй эскадрильи летят в четком строю и горят. Так, горящие, они дошли до цели, сбросили бомбы по фашистским танкам — и только после этого боевой порядок нарушился, бомбардировщики стали отворачивать влево и вправо, а экипажи прыгать с парашютами…» «Очередь хлестнула по моему самолету. Разбита приборная доска. Брызги стекол от боковой форточки кабины осыпали лицо. Запахло спиртом. Жданов доложил, что огнем истребителя разворотило левый бок фюзеляжа, пробита гидросистема, затем выстрелил еще несколько очередей и сообщил, что патроны кончились…»

Георгий Алексеевич Осипов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное