Все очень просто

Тина наблюдала с интересом, но без энтузиазма, когда заметила — мастер был босой. Расплавленное стекло и босые ноги? Поначалу она ужаснулась, но потом подумала: это отвлечет ребенка, с нескрываемым восхищением наблюдавшего за представлением уже сидя на коленях своего отца.

Тина крепко сжала руки на своих опустевших коленях…

А потом в творении босого стеклодува она увидела знакомые очертания. Нога. Две ноги, тонкие и стройные. Округлости и потом еще две ноги. Мастер сделал очередное ловкое движение, появилась шея. Рабочий охладил стекло. Почти готово.

Тина ахнула, когда поняла — это скачущая лошадь! Со струящимися гривой и хвостом, с открытым ртом, словно живая. Мастер поставил изделие на стол. Было отчетливо видно, как лошадь стоит на задних ногах, гордо подняв передние. Тина аплодировала громче всех, и, когда стекло остыло, стеклодув подарил фигурку ей.

Тина взяла статуэтку в руки, она была еще теплая.

— Это волшебно, — сказала Тина, поворачивая стекло в руках, удивляясь деталям: крошечным глазам, форме копыт, сверкающих на свету. — Вы настоящий художник.

Мастер поклонился и отошел обратно к печи для создания следующего произведения искусства. Тина повернулась к семье, сидящей рядом, которая наблюдала за всем с восхищением, и протянула статуэтку матери:

— Для вашего сына, на память об этом дне.

Женщина улыбнулась и поблагодарила Тину, муж засиял, а маленький мальчик просто широко открыл прекрасные темные глаза.

Тина не могла там оставаться. Она встала и отошла к шкафу, заполненному пронумерованными банками с цветным песком и образцами стекла в виде завитушек. Она стояла спиной к той семье, обнимая невидимую рану на животе, пытаясь подавить боль. Стараясь не плакать.

— Вам понравилось шоу? — услышала она голос Маттео. — Вам понравился сувенир?

Тине пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем она смогла повернуться.

И прежде чем она успела что-то ответить, услышала:

— Синьора отдала сувенир мальчику. — Мастер указал насмешливым жестом на семью, которая все еще восхищалась его представлением.

Лука рассмеялся и хлопнул двоюродного брата по спине:

— Я же говорил, она не любит стекло!

Его кузен пожал плечами, как вдруг из соседней комнаты вошла женщина с большим букетом цветов, которые Маттео у нее забрал и поблагодарил за напоминание.

— Спасибо за доставку, — сказал он, протягивая цветы Луке. — Передай, я зайду к ней в ближайшее время.

На прощание Маттео вновь поцеловал Тину в обе щеки.

Они сели в лодку, положили цветы на скамью.

— Кому это? — спросила Тина после некоторого молчания.

Лука помрачнел, глядя вдаль:

— Матери Маттео. Сегодня ее день рождения, но Маттео должен отвезти дочь в больницу. У него не будет времени навестить ее.

— Где она живет?

— Там, — сказал он, указывая на обнесенный стеной остров, к которому, как она поняла, они направлялись.

Тина вздрогнула:

— Но это же…

— Да, — сказал Лука мрачно. — Изола-ди-Сан-Микеле. Остров мертвых.

Глава 10

Кирпичные стены становились все больше по мере приближения. Темные, с белыми вставками, готические, с тремя огромными железными воротами. Сам остров был засажен зелеными кипарисами и соснами, которые угнетали и нагоняли тоску на посетителей еще сильнее. Тина вздрогнула.

— Ты уже бывала здесь раньше, — сказал Лука, когда вытащил лодку на сушу.

— Нет, не бывала. — Тина покачала головой.

— Я вспомнил, ты же не приехала на похороны Эдуардо, — нахмурился Лука. В его голосе слышалось обвинение.

— Я не смогла. У самолета оказались проблемы с двигателем, и он вернулся назад в Сидней. А когда я прилетела в Венецию другим рейсом, похороны уже состоялись, и Лили едва держала себя в руках. Я осталась с ней. У меня не было возможности выразить соболезнования и свое почтение семье.

Лука изучал ее, словно пытаясь оценить, говорит ли она правду. Затем он кивнул:

— Тогда ты можешь выразить свое почтение сейчас, если хочешь. Или останешься в лодке? Некоторые люди не любят кладбища.

— Нет, — сказала Тина. — Ничто не может быть хуже, чем ожидание под звуки бьющихся о скалы и лодку волн. — Я хочу пойти с тобой, если не возражаешь. Мне нравился Эдуардо. И я хочу выразить свое почтение ему.

Лука снова сделал паузу, как бы сопоставляя ее слова с тем, что он знал о ней.

— Как найдешь нужным.

Пройдя через ворота, Тина с удивлением обнаружила — мрак исчез, а вместо него воцарилось спокойствие, которое охватило душу. Казалось, никакие звуки не проникают за эти толстые стены. Только пение птиц и хруст гравия под ногами нарушали тишину. Редкие посетители стояли у могил или просто сидели в тени кипарисов, предаваясь собственным печальным мыслям.

Лука шел впереди мимо рядов аккуратных мраморных надгробий, украшенных херувимами, ангелами и свежесрезанными цветами. Здесь все было усыпано цветами. Лука благоговейно нес в руках букет. Тина поняла: цветы визуально могут сделать мужчину мягче… Но не Луку! Они только подчеркивали его мужественность. И все же он так нежно нес этот букет в больших руках… Как будто это не букет, а колыбель ребенка.