Все оттенки черного

– Хорошо. – Баскаков покладисто вернулся к столу. – Хотя в нашем положении проще было бы ее убить.

– Что ты сказал? – Константин резко обернулся.

Адвокат вскинул ладони.

– Все ваши бумаги составлены так, что в случае смерти одного из партнеров второй автоматически, невзирая ни на какие завещания, наследует все. Поэтому самым простым выходом для тебя была бы смерть дражайшей супруги. – Баскаков очаровательно улыбнулся. – Только я этого не говорил.

– И правильно делал, – угрюмо бросил Куприянов и направился к дверям. – Собирай команду.

«Проще было бы ее убить. Убить…»

Прямо от Баскакова Куприянов поехал в «Заведение Мрака»: ему надо было срочно увидеть Анну, немедленно увидеть, посоветоваться. Где-то в глубине души Константин понимал, что его зависимость от этой женщины превысила все мыслимые пределы. Она стала наркотиком, сладким наркотиком, и он не мог оставаться без дозы больше двух-трех часов. Дело было даже не в сексе, хотя те вершины блаженства, на которые поднимала его близость с Анной, не были доступны Константину никогда раньше, нет, он должен был видеть свою королеву, любоваться ее горделивой осанкой, нежными чертами прекрасного лица, огромными глазами. Куприянов практически забросил бизнес. С тех пор как Вера ушла, Константин почти все время проводил с Анной, или дома, или в «Заведении Мрака», или где-нибудь еще – Анна не любила скучать. И постоянно думал о ней.

Гориллообразные охранники клуба уже знали Куприянова и пропустили его без звука, лишь почтительно поздоровавшись. Константин прошел по пустым коридорам «Заведения Мрака» – в это время суток здесь можно было встретить только обслуживающий персонал – и постучал в уборную Анны. Ему не ответили. Он надавил на ручку – закрыто.

Странно. Константин растерянно огляделся. Анна звонила, предупредила, что будет ждать его в клубе, куда же она делась? Куприянов подошел к кабинету Зорича, надавил на ручку – дверь подалась – и заглянул внутрь. Никого.

Они уехали?

Константин уже хотел уйти, когда одна из деревянных панелей в дальней стене кабинета бесшумно отошла в сторону, и в комнату вошла его королева.

– Анна!

– Котик? – Девушка удивленно улыбнулась. – Ты искал меня?

Она выглядела потрясающе: глаза блестят, смуглые щеки горят румянцем, полные губы чуть приоткрыты.

– Да. – Куприянов вошел в кабинет и остановился: из проема в стене появился Зорич.

Резкий укол в сердце: что они делали там вдвоем?

«О чем ты думаешь? Она же его дочь!»

– Добрый день, Константин Федорович, – сдержанно кивнул Зорич, спокойно вытирая полотенцем испачканные чем-то красным руки.

Из потайной комнаты послышался тихий плач. Или стон? Протяжный, тоскливый. Куприянов вздрогнул. Снова посмотрел на красные руки старика, заметил подозрительные пятна на его черном балахоне, перевел взгляд на бесстрастные черные очки.

– Ты был у адвоката? – Анна положила руку на плечо Константина.

– Да.

Стон раздался вновь. Невозмутимый Зорич бросил красное полотенце на стол, задвинул панель и спокойно посмотрел на Анну. Девушка ласково обняла Куприянова:

– Пойдем в мою уборную, Котик.

– Конечно, – опомнился Константин.

Но, выходя из кабинета, Куприянов был на сто процентов уверен в том, что черный балахон Зорича насквозь пропитан кровью.

Вера

– Стало быть, Забытую пустынь ищете? – Дородная селянка с приветливым круглым лицом облокотилась на забор и внимательно посмотрела на Веру.

– Да, – кивнула та в ответ. – Вы не могли бы подсказать, как нам проехать? Мы немного заплутали.

– Конечно, подскажу. Угощайтесь, пожалуйста.

В руках у селянки была корзинка, полная спелой клубники, и Вера с благодарностью взяла предложенную ягоду. Сочную, только что сорванную, вкус которой не может сравниться ни с чем.

– Да и не заплутали вы, – селянка улыбнулась. – Дорога в пустынь через нас идет. Кушайте еще.

– Спасибо. – Отказаться было невозможно, и Вера надкусила еще одну ягоду. – Мы не знаем, как дальше ехать.

– А дальше совсем просто. – Селянка махнула рукой в сторону поля. – По дороге до развилки едете, там направо, и никуда сворачивать не надо, колея сама приведет. Версты три всего.

– Спасибо огромное…

– Подожди…

Вера понравилась селянке. По всему видать, женщина не простая, но не из чванливых: машина блестящая, с шофером, а спрашивать дорогу сама вышла, разговаривает вежливо, а у самой глаза грустные-грустные, тоскливые, а значит, не из любопытства в Забытую пустынь едет, наслушавшись историй разных, а по делу важному, возможно, горькому. А в беде все равны, и помогать каждому надо, господь за это воздаст.

– Ты вот что, – женщина доверительно наклонилась к Вере, – ты вот что, сестра, ты пешком в пустынь иди.

В ореховых глазах Веры мелькнуло недоумение:

– Почему? Проехать нельзя? Или они не любят…

– Им все равно, – улыбнулась селянка. – Они всем помогают, хоть бы ты на трех «Мерседесах» приехала.

– Тогда почему?

– Они помогают, – тихо ответила женщина, – помогают, а не спасают. Бороться все равно тебе самой придется, и вера в тебе должна быть крепкая. Если ты сама сильной не будешь, то помощь тебе без толку будет – все одно пропадешь.