Все пишут книги на коленках

Но вот, в коридоре появились наши друзья и Алекс, демонстративно покручивая в руке флешку, с вызовом во взгляде, твердым шагом направляется навстречу этому завлекателю невинных и таких доверчивых существ как девушки Герман-ику. Который, стоя боком к ним, как будто что-то почувствовал и, заметив боковым зрением двигающегося навстречу ему Алекса, решил-таки развернуться к нему. Олеся же, заметив эти движения своего визави, также не осталась на месте и тоже развернулась навстречу тому, что она пока еще не знала. Но вот, между Алексом и этой парочкой образовалось пустое пространство и Герман-ику с Олесей уже никто не мешает, не заметить блестящий предмет в руках Алекса. Взгляды Герман-ика и Олеси, как магнитом притянуты этим ярким предметом в руках Алекса. Яркий свет, отражающийся от его цветных камешков, так красочно переливаются, отражаясь в наполненных радостью глазах Олеси, и так остро режут глаза Герман-ика, теперь уже наполненных бессильной яростью. Олеся не выдерживает и делает несколько шагов навстречу Алексу, который говоря: «Вот нашёл. Твоя?», – протягивает ей этот предмет раздора.

– Конечно, твоя, – хочется крикнуть Олесе, но она полна радости, да и природная скромность заставляет попридержать эти слова до лучших времен. Так что она только и говорит.

– Да, моя.

Правда, её интонация сказанного подразумевает и первый вариант ответа, так что имеющий уши, да услышит. А Германи-ик, видимо, имел их, раз его весь вид говорил: лучше бы я этого не слышал. А еще лучше было бы, если бы этот Алекс провалился куда-нибудь в тартарары. Что в принципе можно устроить, создав ему невыносимые условия работы и первым, что надо сделать, так его нагрузить работой и лишить премии.

Алекс же положил флешку в руки Олеси, которая почему-то совсем не торопилась отнять свои нежные ручки от рук Алекса. Чему, конечно же, есть объяснение в специфических особенностях флешки, которая требует к себе деликатного обращения (спешу успокоить тех ревнителей чистоты, которые так всегда торопятся загрязнить своими откровениями информационный эфир. Хоть флешка и побывала в местах не столь отдаленных, она с помощью гигиенических салфеток приобрела свою прежнюю чистоту, так что можно было не бояться взять ее в руки), и прежде чем изменить её местоположение, необходимо выполнить определенные действия для безопасного ее извлечения, и уже после того как получено это разрешение извлекать ее. В данном же случае, Олеся, видимо, испытав все эти потрясения, перепутала все эти команды по работе с флешкой и вместо того, чтобы запросить команду– забрать этот носитель, искала противоположную команду, как бы оставить свою руку подольше в руке Алекса, который с такой деликатностью, с помощью мизинца поджал её ладошку. Но непонятливый Алекс, вдруг одёрнув свою руку, заявил:

– Ну, тогда пока.

После чего, не сводя своего взгляда с Германика, отправился вперед по коридору в сторону автомата, чтобы освежить свое пересохшее горло.

И как только они с Грегом завернули за угол, то безудержный смех не вдруг подкосил их. Они беззвучно стали корчиться от этой напасти беззаботного человека, чем напугали проходящую мимо них бабу-как-там-её-зовут. Которую, к слову сказать, с её такой твёрдой жизненной позицией на всё, не так уж легко вывести из себя. Правда, уже через мгновение, баба-как-там-её-зовут собралась и, подняв упавшую швабру, и вынеся свой вердикт: «Ну и придурки!», – удалилась прочь от этого, по её мнению, сборища бездельников.

– Слушай, – заявил Грег Алексу, когда они вернулись в кабинет.

– Слушаю, – ответил Алекс, чувствуя, что он после этого получасового смешливого марафона уже ничего больше не в состоянии сделать. У Грега же, в отличие от Алекса, зародилась одна мысль насчет Олеси, и он хотел её развить, предварительно заявив это.

– Слушай.

Но потом, как только он озвучил это первое слово, для него стало ясно, что, пожалуй, сейчас не самое подходящее время и он, достав написанное им вчерашним вечером, изменил первоначальную направленность своего разговора.

– Так вот, я вчера вечером посидел и сделал небольшие наброски, по поводу того нашего вчерашнего непотребного незнакомца, – заявил Грег.

– Да неужели. Так быстро? – ответил ему Алекс.

– А чего тянуть-то. Вдохновение не умеет ждать. И как только появилось, изволь поспешать, иначе… Но ты сам знаешь, – ответил Грег, занимая место за своим столом.

– Так вот, первая глава: «Выброшенный из памяти».

– Ну-ну, – только и ответил Алекс, тем самым давая старт Грегу, который и ознакомил его своей работой, с которой мы уже ознакомились где-то там выше. Но так и должно быть, когда ты находишься в преимущественном положении над всем нижеизложенным. И ты, используя свой читательский ресурс, можешь маневрировать, либо возвращаться назад к понравившемуся моменту, либо гонимый любопытством заглянуть на последнюю страницу. Но разве смысл повествования заключается лишь только в том, чтобы в последней главе рассказать вам, кто же всё-таки убил Эдвина Друда.