Все по-взрослому

— Боюсь, я также чувствую запах алкоголя, это уже происходило несколько раз во время наших занятий. Я вынуждена сообщить об этом.

— Что? — спросил он, повернувшись ко мне своим красным плоским лицом с приплюснутым носом. — Вы не можете этого сделать!

— Еще как могу и сделаю, — сказала я, бросив планшетку между нами. — Пьяницы не могут быть пилотами.

— Ты маленькая сучка. Ты ничего обо мне не знаешь. Я летал на протяжении двадцати шести лет.

Я пожала плечами:

— И этот срок не увеличится.

— Ты не можешь так поступить! У меня жена и дети, которых нужно содержать! — он наклонился, угрожая, в его голосе было предупреждение.

— В этих самолетах перевозят триста двенадцать человек, — холодно ответила я. — Если вы кого-то и можете назвать с-с-су… чкой, то только себя. У вас нет никакого права играть с жизнями людей.

— Ты меня не знаешь, — прошипел он.

— Мне этого и не нужно. Ваша тупость уже заставляет меня бежать в противоположном направлении. Вы либо завяжете с алкоголем, либо больше никогда не сможете летать.

— Богом клянусь, что завяжу.

— Клянитесь ему, когда будете лечиться от этого в больнице, — смотря на него, открыто сказала я.

— Ты сучка! — в тот момент, когда он уже собирался наброситься на меня, вошел Трей, выдернул его из кресла и подтолкнул к выходу из кабины симулятора.

— Ты чертов урод! Убирайся отсюда! — прорычал Трей и оглянулся назад, чтобы проверить все ли в порядке со мной. Убедившись, что я цела, он отпустил пилота. — Проваливай, — Трей уверенно посмотрел на меня. — Ты в порядке?

— Все хорошо, — вздохнув с облегчением, ответила я. — Он пьян. Спал на всех занятиях, провалил летный экзамен и ополчился на меня. Заносчивый и отвратительный тип.

Трей сел рядом со мной:

— Ты правильно поступила.

— Я знаю, — уверенно ответила я.

Трей рассмеялся и посмотрел на меня:

— Ты особенная, знаешь?

Я покраснела от того, что он меня внимательно изучал.

— Не хочешь поужинать со мной в эту субботу?

Я была потрясена, а он продолжил:

— Я уже несколько недель не решался спросить.

— Ох, я…

На один короткий момент я задумалась о Рейфе. Рейф, который сам себя провозгласил дамским угодником. Рейф, с которым я сама решила остаться просто друзьями. Рейф, чей лучший друг ненамеренно посоветовал мне держаться от него подальше.

Эти мысли все еще крутились в моей голове, но я ответила:

— С удовольствием.

***

После работы я и сама не заметила, как оказалась в баре Энди. Энди сидел рядом со мной, составляя компанию, и представлял меня некоторым постоянным клиентам бара. Энди был прекрасным во всех отношениях человеком. Он и Рейф одновременно начали играть за младшую лигу, хотя Энди был на четыре года старше. Он хорошо сыгрался с Рейфом, и они вместе совершенствовались и играли в нескольких командах. Его уже никогда не переведут в высшую лигу, но его это совсем не расстраивало. Когда они вдвоем переехали в Чарльстон, Энди открыл бар, чтобы осесть в этом городе по завершении своей спортивной карьеры.

— Я играю последний год, — сказал он, посмотрев через бар на Кристину. — Мои колени убиты, и я устал от постоянных разъездов. Я играю в этом сезоне, чтобы увидеть, как Рейфа переведут в высшую лигу.

Я почувствовала дрожь в коленях, осознав, что Энди стал для меня хорошим другом. С момента нашей встречи он всегда вел себя, как джентльмен. Я уважала его, и в некотором роде, я влюбилась в этого человека.

— Так ты всегда мечтал открыть бар?

Энди улыбнулся, от этого в уголках его голубых глаз появились морщинки.

— На самом деле, забавно, что ты это спросила. Как-то Рейф в шутку подарил мне на Рождество набор для варки пива. Он сказал, что я поклялся, что смогу сварить пиво лучше, чем у местных пивоварщиков. Думаю, я сболтнул это по пьяни. В любом случае, этот набор месяц валялся у меня в кладовке, однажды я вытащил его и полюбил это занятие, нашел место для бара, а остальное уже история.

— И все из-за шуточного подарка, правда?

— Ага, интересно, как из такой хрени вечно выходит что-то хорошее, — сказал он, чокнувшись со мной. — Теперь я мечтаю, чтобы оно продавалось в магазинах.

— Уверена, что так и будет, — я обвела рукой бар. — Здесь много постоянных клиентов, которым нравится твое пиво.

— Это только потому, что я продаю его на розлив, — подмигнул мне он, и я заметила, что он выглядел чертовски хорошо. Энди был блондином, но его козлиная бородка отливала красным. Его красивые глаза были бледно-голубого оттенка, и он, несмотря на его вечную улыбку, был очень серьезным человеком.

— Верь в свои силы, — сказала я, потягивая пиво. — Ведь ты заставил меня полюбить пиво.

— Буду, куколка, — пообещал он. — Мы собираемся посидеть сегодня у костра, ты с нами?

— Завтра будний день. Я работаю.

— Как и все мы. В этом и есть изюминка.

***

Позже вечером я сидела на пляже вместе с небольшой группой постоянных клиентов и друзей Энди. Кто-то играл на укулеле, пока Энди вынимал пробку из бочонка своего лучшего пива. Рейф присоединился к нам и сел рядом со мной в знак приветствия.

— Лесбиянка Элис.

— Пустоголовый атлет.

Рейф посмотрел на меня и одарил своей фирменной улыбкой: