Все по-взрослому

Она пошла обратно к дому, который, как я поняла, принадлежал ей. Я впервые заметила, что она хромает. Я с удивлением посмотрела на Рейфа.

— В прошлом году ей ампутировали ногу из-за диабета. Ты же знаешь, что случилось с ее мужем Гербертом?

— Нет, не совсем… То есть я знаю, что он умер, но не знаю из-за чего, — ответила я, осматривая землю, и осознала, сколько всего здесь нужно сделать. Оставалось еще несколько часов до заката, но объем предстоящей работы вселял ужас.

— Он умер, когда ему делали шунтирование. Это было так неожиданно. У него случился инфаркт прямо на операционном столе. Она почти не выходит из дома, только посещает бейсбольные игры, поэтому я помогаю ей, когда могу. Она одна не справляется, — я снова посмотрела на Рейфа, который был наполовину раздет и выглядел прекрасно в своих бриджах, которые он постоянно носил. Его бейсболка была повернута козырьком назад, а его полная надежды улыбка была еще прекраснее, чем обнаженный торс.

— Так ты со мной?

— Я не любитель садоводства, но сегодня день Земли, — ответила я, хватая перчатки. — Я займусь лужайкой перед входом.

— Любая помощь ценна, — сказал он, заводя газонокосилку, и засунул в уши наушники. — Спасибо, Элис.

В течение следующих трех часов я наслаждалась своим занятием. Свежий воздух и теплое солнышко отвлекли меня от жалких раздумий о выборе карьеры. Как только очистила входную дорожку от сорняков и взрыхлила землю, я начала оперативно сажать цветы. Я часто поднимала взгляд, чтобы увидеть, как много уже проделал Рейф. Он скосил несколько акров травы. Казалось, он наслаждался одиночеством. Очень часто я ловила его взгляд на себе, и мы обменивались друг с другом кивком или улыбкой. Закончив посадку, я полила цветы, насыщая почву.

— Выглядит великолепно, — сказал Рейф у меня за спиной, положив руки на шланг. Меня окутал запах мыла и пота, хотя мы и не стояли близко друг к другу. Рейф, словно змей-искуситель, кружил рядом, и я уже почти была готова сдаться.

— Я думаю, мы можем установить фонарики у дорожки, — предложила я, обернувшись и посмотрев в его карие глаза, а затем снова на только что посаженные красивые кусты.

— Хорошая идея. Пора отдохнуть. Залезай в «Джип».

Я схватила шланг и начала отмывать ноги, но Рейф быстро отобрал его и стал сам поливать мои ноги. Он низко держал шланг, смывая грязь с моих коленок, а затем неожиданно направил струю на мою грудь. Я закричала от ярости, потому что моя майка промокла насквозь, а соски затвердели и теперь задорно торчали.

— Ты придурок, — прошипела я, когда подошла Голландка с двумя большими бутылками Гаторейда. Мы поблагодарили ее и жадно выпили напиток.

— Нам надо кое-что купить, Голландка. Мы скоро вернемся.

— Вы действительно проделали огромную работу, — сказала она, с благодарностью оглядываясь. — Вау… Это просто… Вау.

Я гордо улыбнулась, осматривая траву и лужайку. Теперь все выглядело по-другому. Было так приятно вызвать у Голландки столь редкую для нее широкую улыбку. Я посмотрела на Рейфа, который, кажется, думал о том же. Мы с Голландкой успели стать хорошими друзьями во время игр, но видеть ее в домашней обстановке было очень необычно. Удовлетворенные собой, мы сели в «Джип» и поехали по загородной дороге. Рейф включил радио и запел, а я с улыбкой смотрела на него. Он сжал мое колено и начал петь для меня, выделяя каждое слово. Выражение его лица, прикосновение к моему колену, огонек в глазах были просто бесподобны. Когда песня закончилась, я вопросительно посмотрела на него.

— Ты дружишь с Голландкой?

— Можно и так сказать, — ответил он, припарковавшись у Lowe’s.

— Она всегда приходит на игры в любую погоду, — он на мгновение отвел взгляд. — Она любит игру и нашу команду.

— Она твой самый преданный фанат.

— А я ее, — сказал он, повернувшись ко мне. — Пошли.

Некоторое время спустя наши тележки были наполнены фонариками, которые украсят дорожку. Втайне от Голландки я купила садовые качели, которые доставят позже на неделе. Я заметила благодарность Рейфа, когда он посмотрел на меня.

Я пожала плечами:

— Ей же нужно где-то сидеть, чтобы наслаждаться видом.

Мы вышли из Lowe’s и сели в машину. Рейф взял мою руку и переплел наши пальцы. Мы не разъединяли наши руки, пока не доехали до дома Голландки. Как только мы установили фонарики и убрали мусор, Рейф повернулся ко мне.

— Поехали. Я тебя накормлю.

— Рейф, я же грязная!

— В том месте это не имеет никакого значения.

Мой желудок заурчал.

— Хорошо, — согласилась я, мы попрощались с Голландкой, которая была нам очень благодарна. Уверена, что в ее глазах стояли слезы, затем она резко обернулась, пошла по дорожке и скрылась в доме.

— Может, мне стоит пойти за ней. Она выглядит расстроенной.

— Голландка достаточно замкнутый человек, — предупредил Рейф. — Я клянусь, она счастлива, — Рейф постарался убедить меня, приглаживая мои непослушные волосы. — Пойдем, я голодный.

На своем «Приусе» я не отставала от Рейфа, который мчался по проселочной дороге. Я с улыбкой вспоминала проведенный за трудной работой день, реакцию Голландки и осознала, что Рейф был не таким, каким хотел казаться.