Все поставлено на карту

Которое, по сути, было ошейником. Оковами, не дававшими девушке превратиться в стихийное бедствие.

— Ну, тебя ищут жандармы, ты лишилась возможности жить прежней жизнью, не можешь связаться с матерью, — начал перечислять я, — тебя могут в любой момент попытаться убить. Так что не сказал бы, что я тобой прямо всё в норме. Поздравлять особо не с чем. Но ты жива. А это уже немало. В сложившейся-то ситуации.

Девушка невесело усмехнулась.

— Если рассуждать так… То, конечно. По идее, меня могли прикончить ещё в том кафе, верно?

Я кивнул.

— Так что не накручивай себя.

— Честно говоря, за маму я тоже волнуюсь, — после паузы призналась София. — Не потому что не могу ей жать о себе знать. Из-за жандармов. Они ведь могут к ней прийти и… Даже не знаю, чего с их стороны опасаться!

Она выжидающе уставилась на меня.

— Не парься, детка. Родственников они не трогают. Но вполне могли рассказать ей какую-нибудь чушь о том, какой ты опасный преступник. И убедить связаться с ними, если ты позвонишь или приедешь её навестить. Разумеется, ради твоей безопасности.

— Но мама никогда не поступила бы так со мной!

Я кивнул.

— Охотно верю, что она тебя любит. Но что, если бы она считала, что тем самым помогает тебе?

София помрачнела.

— Да… Понимаю, о чём ты. Но ты обещал…

— И мы ей сообщим о тебе. Сразу, как сможем.

Моя спутница тяжело вздохнула.

— Ладно… Ты прав, конечно.

Остаток пути проделали молча. Машину оставили в квартале от аэропорта и до терминала добрались уже пешком. Я внимательно осмотрелся. Подозрительных личностей не заметил, но это ничего не значило. Кто-то в толпе вполне мог оказаться нашим врагом. Так что следовало быть начеку.

Мы прошли таможню. Мой чемодан досмотрели, сумку трогать не стали. Софию пропустили сразу. С документами проблем не возникло, хотя я немного переживал за паспорт девушки. Но Комитет не подвёл: подделка была высшего качества.

Пришлось подождать минут тридцать, пока объявят посадку. Наконец, динамик ожил, и пассажиров пригласили к стойкам. Один за другим они показывали документы и отправлялись в коридор, соединявший терминал с самолётом. Дошла очередь и до нас.

К тем, кто сел на борт, я в салоне пригляделся особенно придирчиво. Большинство выглядело совершенно обычно, однако это ничего не значило. Профи умеют сливаться с толпой. Даже безобидная, на первый взгляд, мамочка с ребёнком могла оказаться вражеским агентом. Знавал я такие случаи. Так что все пассажиры оставались у меня под подозрением.

Места у нас с Софией на этот раз были рядом. Я не хотел терять девушку из виду.

— Можно я сяду возле окна? — спросила она, пока я закидывал ручную кладь на полку.

— Конечно. Я и сам хотел тебе это предложить.

Мне лучше быть с краю. Так мобильней.

Когда все расселись, стюардесса быстро провела инструктаж и попросила пристегнуть ремни. Затем прошла по салону, убеждаясь, что все выполнили требование.

Капитан поприветствовал нас, и самолёт пришёл в движение, выезжая на взлётную полосу.

— Долго нас лететь? — впервые за всё время спросила София.

— Четыре часа, — ответил я.

— Я, наверное, подремлю.

— Как хочешь. Если будут предлагать перекусить или напитки…

— Нет, спасибо. Ничего не нужно.

Меня такой расклад вполне устраивал. Было, о чем подумать. Да и разговоры не будут отвлекать от того, чтобы присматривать за поведением пассажиров.

София проснулась за полчаса до приземления. Зевнула, похлопала ресницами и выпрямилась в кресле.

Я потянул ей бутылку газировки.

— Спасибо. То, что надо!

Она сделала несколько жадных глоткой.

— Сколько лететь осталось?

— Недолго. Мы почти на месте.

— А… Здорово. Всё в порядке?

Я кивнул.

— Вроде, да. По крайней мере, никто не пытался пока нас прикончить, — добавил я, понизив голос.

— Не смешно, Вов!

— А я и не шучу, — ответил я серьёзно.

София тут же подобралась.

— Ты думаешь, с нами летит кто-то… — начала она шёпотом, но я остановил её, положив на руку ладонь.

— Может, да, а может, и нет. Но в аэропорту точно будут встречающие, так сказать. Не в том смысле, что они будут держать таблички с именами. Но я уверен, что Дюран позаботился о том, чтобы знать, кто будет прилетать в этот период времени в Ниццу.

— Но как они поймут, кто мы такие?

Я пожал плечами.

— Может, никак. А может, князь предупредил, кто именно прибудет на торги. Скорее всего, именно так он и сделал. Так что нас почти наверняка сразу узнают.

— А это… не опасно?

— Со стороны Дюрана опасаться, вроде нечего. Он заинтересован в том, чтобы продать товар подороже. Чем больше будет покупателей, тем лучше. Это же аукцион.

— Тогда кого мы боимся?

— Никого, Сонь. Но осторожность не помешает.

— Ладно. Как скажешь.

Вот и умничка.

Вскоре объявили посадку. Пришлось пристегнуться. Моя спутница сжала подлокотники, но, кажется, мысли её были далеко от французского аэропорта.

Который, кстати, располагался на выдающемся в море мысе, а само здание напоминало огромную стеклянную суповую миску.

Когда самолёт сел, и пассажиры начали двигаться к выходу, я остался на месте.

— Чего мы ждём? — нетерпеливо спросила София.

— Пропустим остальных. Мы не торопимся.