Все правые руки. Разрыв – 3

Речь его была резка, быстра и отрывиста. Переводчица едва поспевала за своим шефом, пытаясь скопировать его интонации. Хазарова стойко выдержала водопад посольского недовольства. Ни один мускул не дрогнул на лице бывшего директора Департамента информации и печати МИДа, привыкшей к подобным эскападам.

– А у вашей стороны были законные основания на конфискацию нашей собственности? – ледяным тоном поинтересовалась «стальная леди» русского МИДа.

– Да! – едва не выкрикнул Хантсман, сбиваясь на фальцет. – Ваши дипломаты грубо вмешивались в наши выборы, а территория и здания ваших представительств могли быть использованы для шпионской деятельности!

– Могли или использовались?! – переспросила она, тем самым подчеркивая глупость высказанную послом.

Тот сразу понял, что совершил оплошку и тут же попытался вывернуться:

– У нас имеются все основания считать так!

– Имеются или нет, это уже вопрос интерпретации и словесной эквилибристики, – все также отстраненно заметила она. – А вот о том, как вмешивались в наши внутренние дела ваши сотрудники, я вам изложила в предыдущей ноте. Кроме этого у нас имеется еще одно законное основание для изъятия из вашего пользования, по крайней мере «Спасо-Хауса».

– Какое?!

– Я сожалею, мистер Хантсман, что вынуждена читать вам лекцию на историческую тему, но вижу, что без этого никак не обойтись. Здание «Спасо-Хаус» является исторической и культурной ценностью нашей столицы, являясь образчиком неоклассической архитектуры, а значит, находится под охраной, как памятник исторического наследия русского и российского зодчества конца 19-го века. И, несмотря на это, ваша дипломатическая миссия дважды – в 1937 и в 1956 годах осуществляла перепланировку и переустройство внутренних помещений здания без согласования с принимающей стороной. Раньше, когда наши отношения с вами не были столь напряженными, мы не придавали этому большого значения, а теперь решили обратить сугубое внимание на произвол в отношении исторического памятника архитектуры. После обследования внутренних помещений специальной комиссией, мы еще предъявим вам иск по этому поводу. И дело будет выиграно, так как иск будет подан в наш суд.

– Но как же так?! Это никак невозможно! У нас запланирован целый ряд мероприятий до конца года, которые мы намеревались провести в стенах этого здания? – попробовал зайти сбоку посол.

– Ничем не могу вам помочь, мистер Хантсман, – пожала плечами неуступчивая женщина.

В глазах посла, понявшего, что ему никак не переспорить эту блондинку тоже зажглись недобрые огоньки, и он попробовал применить к ней угрозу:

– Вы и ваше пока еще мало кем признанное правительство напрасно усугубляете конфронтацию с нами. Перечень санкций против вашего государства еще далеко не исчерпан. И их убойное воздействие на вашу экономику вы испытаете в ближайшее время.

– Уж, не о пресловутом ли SWIFT вы изволите помянуть?! – едва не рассмеялась она ему в лицо, чем привела в состояние плохо контролируемого бешенства.

– О, нет! – процедил он сквозь зубы. – SWIFT – это будет только началом ваших неприятностей. Мы пойдем гораздо дальше европейских полумер. Мы заморозим активы всех ваших предприятий, работающих на территории Соединенных Штатов, независимо от форм их собственности. И вот тогда вы почувствуете тяжесть американского сапога на своем горле.

Его слова не произвели никакого эффекта на Марию Владимировну. Хищно улыбнувшись, она слащавым голосом парировала его угрозы:

– Вы, господин посол, видимо запамятовали вследствие своего болезненного состояния, что санкции – оружие обоюдоострое. Граждане и юридические лица вашей страны, также имеют акции и доли в наших предприятиях. А ваши топливно-энергетические корпорации очень плотно сидят на наших месторождениях Дальнего Востока. А учитывая их тесную связь с военно-промышленным комплексом Соединенных Штатов, это может послужить основанием для применения санкций к ним самим. Нашу же решимость в этом вопросе вы могли уже испытать на недавнем примере, связанном с акционерами пятигорского завода по производству стеклотары.

– Вы желаете развязать полноценную экономическую войну?! – лязгнул зубами Хантсман. – Только не забывайте о разности весовых категорий наших экономик и о том, что все экономические войны, рано или поздно перерастают в настоящие! И тогда уже не мощность санкций, а военную силу Штатов и их союзников вам придется испытать на себе! Подумайте хорошенько, сможете ли долго устоять против солидарной силы цивилизованных стран, находясь в политическом и экономическом одиночестве?! Катаклизм и дальнейший Апокалипсис будет вам обеспечен! – уже не говорил, а лаял вконец вышедший из себя посол.

– Кстати, хорошо, что вы напомнили мне о войне и прочих катаклизмах, – промурлыкала Хазарова сытой кошкой. – Меня раздирает жгучее любопытство. Что там с земельным участком, приобретенном вами в Алтайском Крае на имя своего племянника? Ходят упорные слухи, будто бы вы вложили немалые деньги в строительство на его территории бункера, на случай планетарной катастрофы вроде извержения Йеллоустоунского вулкана.