Все правые руки. Разрыв – 3

25 июня 2020 г., Украина, г. Киев, ул. Владимирская, д.33, здание Службы Безопасности Украины.

Плотно сбитый, среднего роста моложавый полковник, предъявив на входе бдительной охране свои документы, бодро взбежал на третий этаж, игнорируя услуги лифта. Проскочив мимо ошалевшей секретарши со словами «Мне назначено», открыл дверь и очутился в кабинете Начальника Главного Управления разведки Министерства Обороны Украины – генерал-полковника Бурбы.

– Здравия желаю, Василий Васильевич! – панибратски обратился он к хозяину кабинета, сидевшему за столом и что-то черкавшему по бумагам.

– А-а, Гриша! – с наигранным добродушием приветствовал сидящий, чуть приподнимаясь с кресла навстречу гостю. – Проходи, друже! Присаживайся! Рассказывай!

– Да, что рассказывать-то, Василий Василич?! – гость, не чинясь, подсел к основанию стола. – Я, вам еще находясь на месте, все доложил.

– Ты доложил, что все в порядке и дело сделано, а вдаваться в подробности, да еще по радиосвязи, не в твоей привычке. А я желаю знать все детали. Как? Что? Кто тебя видел? Не узнал ли кто чего лишнего? Тут каждая деталь важна.

Визитер тяжко вздохнул. Видимо вдаваться в детали вчерашней операции ему не доставляло никакой радости, но приходилось подчиняться воле начальства. Весь рассказ со всеми подробностями уложился в полчаса. Бурба слушал заинтересованно, иногда по ходу рассказа вставляя вопросы и замечания.

– Значит, говоришь, они именовали тебя Остапом Григорьевичем? Ловко ты переставил свое имя и отчество. И документы, предъявленные тобой не вызвали никаких нареканий?

– Я не дал им долго вчитываться в свои бумаги, хоть они и были в порядке, – хохотнул собеседник.

– Ну, что ж, тогда мне только остается поздравить тебя с успешным выполнением специального задания. В понедельник я выйду с ходатайством к Верховному Командованию о награждении тебя званием Героя Украины. По закрытому списку, естественно.

– Я работал не один, Василий Василич, – засмущался спецназовец.

– Не волнуйся. О твоих ребятах тоже позаботятся, – слегка поморщился Бурба.

– Кстати, по поводу моих ребят, – вскинулся полковник. – Что-то я ничего не пойму. Мы почти трое суток были на ногах, и не успели не то, что выспаться, но даже умыться и сменить белье, как всех моих людей сажают в самолет и отправляют на Яворовский полигон. Меня же, в срочном порядке требуют явиться к тебе на доклад, сюда, в этот кабинет, в нарушение всех правил конспирации. А ведь не мной установлено, что после каждого выхода в «поле», положен, как минимум, трехсуточный отдых. Ты мне объясни, что за чехарда у вас тут творится? И кто этот умник, который действует вопреки всем правилам?

– Этим «умником», как ты только что выразился, являюсь я сам. И сделал я это специально, полностью осознавая свои действия, – бесцветным голосом поведал генерал своему подчиненному.

– Не понял. Поясни, – вскинул недоуменно брови Григорий Остапович.

– Да, что тут пояснять? Ты ведь и сам не ребенок. И сам уже должен был обо всем догадаться. Мы ввязались в очень опасные геополитические игры, где просто не может быть места лишним свидетелям ни с той, ни с нашей стороны. А тебя, вызовом к себе, я просто хотел спасти, потому что мы с тобой не просто друзья, но ты еще и крестный моего младшего сына.

– То есть, ты хочешь сказать, что… – полковник даже привстал от догадки, промелькнувшей у него в мозгу.

– Да, – жестко ответил ему генерал, глядя прямо в переносицу своего друга, будто прицеливаясь. И взгляд у него был при этом настолько холодный, что мурашки побежали по позвоночнику Григория.

– Но как же так?! Ведь они мне были как братья. Мы шесть с лишним лет работали бок о бок, участвуя во многих секретных операциях. А ты вот так, запросто, перечеркнул судьбы двадцати семи самых опытных и самых верных специалистов своего дела!

– Не мне говорить тебе прописные истины. Ты и сам прекрасно знаешь, что жизнь, а особенно наша, это шахматная доска, где для спасения короля зачастую требуется жертвовать пешками.

– Они, значит, для вас пешки?! – криво и жалко выдавил из себя улыбку полковник. – А я тогда, какой фигурой являюсь в этой шахматной партии?

– Ну, уж точно не пешкой.

– Ага. Меня, стало быть, оставили на развод?

Бурба, молча склонил голову, в знак согласия.

– Понятно, – процедил он, стиснув зубы. – Скажи: как?

– Тебе обязательно это знать сейчас? По телевизору вечером скажут.

– Да, хочу знать, – заупрямился подчиненный.

– Авиакатастрофа при заходе на посадку.

– А их семьи?

– Об этом мог бы и не спрашивать. Они получат все причитающиеся им выплаты по потере кормильца. Да, кстати, насчет выплат…

Василий Васильевич выдвинул один из ящиков стола и пошарив в глубине, вытащил на свет две банковские пачки по пятьдесят тысяч евро.