Всё прекрасно. Всё чудесно [СИ]

Гермиона зашивалась. Она должна была идти гулять с Роуз, но и в то же время уже достаточно опаздывала на свой первый экзамен в вечерней школе. Она изучала химию в течение нескольких ночей. Это давалось ей с трудом, ведь Зельеварение было намного легче, чем органические вещества в целом. Тысячу раз она пожалела, что так быстро отказалась от магического мира и решила вернуться туда, где провела все свои одиннадцать лет до Хогвартса.

Роуз, как назло, в последние дни вела себя из ряда вон плохо. Постоянно плакала, часто просыпалась от того, что Грейнджер пыталась уложить малышку в кроватку, чтобы хоть немного почитать учебники. Она сводила свою мамочку с ума. И Грейнджер даже не могла попросить помощи у своей матери, так как родители днями пропадали на работе.

Её злил тот факт, что она должна была отправиться на экзамен в школу вместе с Роуз. Как с ней поедешь, если она всегда плачет? Благо хоть её больше не донимали мысли о Малфое. С тем ритмом, который задавала дочь, у Гермионы не было и минутки, чтобы вспомнить о нём.

В окно влетела сова Джинни. Прекрасно, — подумала она, помотав головой в разные стороны. — Только этого ещё не хватало. Грейнджер уже хотела было оставить сову в доме, а потом прийти с экзамена и прочесть письмо от подруги, но что-то подсказывало ей, что Джинни не стала бы писать по пустякам. Она ведь знала от Грейнджер, что сегодня её первый экзамен в обычной школе.

Девушка подошла к птице поближе и, приглядевшись, поняла, что это совсем не письмо от Уизли. Это был «Ежедневный Пророк». Первая страница газеты слегка отогнулась и Грейнджер смогла прочесть только первое слово заголовка сенсационной статьи. «Люциус…»

Подав птице крекер, девушка отвязала газету и взяла её в руки. На первой странице пестрила колдография со связанным и рассерженным Люциусом. На заднем фоне она увидела лёгкую залысину мистера Уилсона. Что произошло, — подумала она прежде, чем взглянуть на заголовок.

«Люциус Малфой и Ден Уилсон: Кто начал первый и на ком должны были остановиться?».

Грейнджер скривилась. Что это могло бы значить? — подумала она, присаживаясь на край кровати. Развернув газету на нужной странице, девушка начала вчитываться в текст.

«Накануне в Малфой-Мэноре были задержаны заключенный под домашний арест Люциус Абраксас Малфой и колдомедик, сотрудник Министерства Магии Ден Аугуст Уилсон.»

Грейнджер напряглась. Ведь этот человек когда-то был лечащим врачом Малфоев и даже обследовал её, во время беременности. Но, тут же спохватившись, принялась читать статью далее.

«Мистер Малфой и мистер Уилсон планировали провести ритуал „Воскрешения“, согласно которому хотели вернуть к жизни Того-Кого-Нельзя-Называть. Сам процесс известен многим волшебникам и волшебницам Лондона, но это тёмная магия, предполагающая применение жертвоприношения. Мы, как приличные люди, не можем указывать личные данные людей, которые были как-то связанны с данным ритуалом и чей именно ребенок должен был использоваться в качестве жертвы.»

— Не стоит верить всему, о чём пишут в газетах, — произнёс голос рядом с Грейнджер. Девушка вздрогнула и взглянула на своего гостя, которого она не ждала.

Нарцисса стояла поодаль, рядом с Роуз и смотрела на девочку, которая вдруг захныкала. Гермиона тут же вскочила на ноги и уже хотела было подбежать к дочери, но миссис Малфой быстро подняла девчушку на руки и постаралась прикачать. Грейнджер остановилась, ведь Нарцисса вдруг запела. Совсем тихо, чтобы её слышала только Роуз, но Гермиона уловила мотив. «Ты мигай, звезда ночная». Но ведь это была маггловская песня. Нарцисса не могла её знать.

— Мой сын не знает, что я здесь, — спустя некоторое время произнесла женщина, когда Роуз сладко уснула на её руках. Господи, — подумала Грейнджер. — Ей удалось приспать Роуз быстрее, чем это удавалось мне.

Девушка чувствовала себя неловко рядом с Нарциссой. Ведь она столько всего наговорила ей, даже не открывая рта. Всё за неё сделали её действия. В тот день, когда она ушла, наплевав на всех обитателей Мэнора.