Все приключения мушкетеров

– Сударь, – начал он, тихо, но отчетливо выговаривая слова, и его голос прозвучал тем более грозно, что под спокойною внешностью капитана таилась едва сдерживаемая буря, – сударь, когда я отправлял сюда шлюпку, вы пожелали узнать, что я пишу защитникам Бель-Иля. Вы показали мне некий приказ, и в то же мгновение я показал вам записку, которую написал. Когда возвратился старший отправленной мною шлюпки, когда я получил ответ от этих господ (и он указал офицеру рукою на Портоса и Арамиса), вы слышали рассказ посланного мною человека от первого и до последнего слова. Все это было предусмотрено вашим приказом, и все было неукоснительно исполнено мною без какого-либо противодействия с моей стороны. Так или не так?

– Так, сударь, – пролепетал офицер, – разумеется, так, но…

– Сударь, – продолжал д’Артаньян, горячась все больше и больше, – сударь, когда я объявил о своем намерении покинуть корабль, чтобы переправиться на Бель-Иль, вы потребовали, чтобы я взял вас с собой; я ни секунды не колебался, я привез вас сюда. Ведь вы на Бель-Иле? Так или не так?

– Так, сударь, но…

– Но… мне нет больше дела ни до господина Кольбера, от которого вы получили этот приказ, ни до кого-либо другого, чьим указаниям вы неуклонно следуете; мне есть дело, однако, до человека, который стесняет д’Артаньяна и находится с д’Артаньяном один на один на ступенях лестницы, омываемой соленой водой, причем глубина ее здесь не меньше тридцати футов. Этот человек занимает плохую позицию, сударь, очень плохую… и я вас предупреждаю об этом.

– Но, сударь, если я вас стесняю, – смущенно и почти застенчиво отвечал офицер, – поймите, что меня понуждает к этому моя служба…

– Сударь, вы или те, кто послал вас, имели несчастье нанести мне оскорбление. Так или иначе, но я оскорблен. Я не могу отомстить предуказавшим вам ваши действия: я их не знаю, и к тому же они чересчур далеко. Но вы у меня под рукой, и, клянусь богом, если вы сделаете хотя бы еще один шаг вперед, чтобы подслушивать, о чем я буду говорить с этими господами, я размозжу вам голову и сброшу вас в воду. Пусть будет что будет! В течение всей моей жизни я только шесть раз был разгневан по-настоящему, и в пяти предыдущих случаях дело кончалось смертью того, кто разгневал меня.

Офицер не пошевелился; выслушав эту угрозу, он побледнел, но произнес спокойно и просто:

– Сударь, вы не правы, поскольку противодействуете мне в исполнении полученного мною приказа.

Портос и Арамис, взволнованные этой сценой, которую они наблюдали сверху, стоя у парапета своей площадки, крикнули капитану:

– Дорогой д’Артаньян, берегитесь!

Д’Артаньян показал им жестом, чтобы они замолчали; с ужасающим спокойствием занес он ногу над следующей ступенью и со шпагой в руке оглянулся, чтобы узнать, следует ли за ним офицер.

Офицер осенил себя крестным знамением и двинулся за капитаном.

Портос и Арамис, зная д’Артаньяна, вскрикнули и бросились вниз, чтобы остановить удар, звук которого, как им показалось, они уже слышали. Но д’Артаньян, переложив шпагу в левую руку, растроганно обратился к офицеру:

– Сударь, вы – порядочный человек. И вы, наверное, лучше поймете то, что я собираюсь сказать, чем то, что говорил прежде.

– Говорите, господин д’Артаньян, говорите, – ответил храбрый офицер.

– Эти господа, которых мы имеем удовольствие видеть и против которых направлены ваши приказы, – мои друзья.

– Я это знаю, сударь.

– Как вы думаете, могу ли я поступать по отношению к ним в соответствии с данными вам инструкциями?

– Я понимаю трудность вашего положения.

– В таком случае позвольте нам переговорить без свидетелей.

– Господин д’Артаньян, если я уступлю вашей просьбе, если сделаю то, чего вы домогаетесь, я нарушу слово, которым связан; но если я не сделаю этого, я стану вам поперек дороги. Первое я предпочитаю второму. Разговаривайте, сударь, со своими друзьями и не презирайте меня за то, что из уважения и любви к вам… не презирайте меня за то, что для вас, ради вас одного я совершаю бесчестный поступок.

Растроганный д’Артаньян стремительно заключил молодого человека в объятия и тотчас же поднялся к друзьям. Офицер, закутавшись в плащ, сел на ступени, покрытые влажными водорослями.

– Ну вот, дорогие друзья, вот мое положение; судите сами о нем, – сказал д’Артаньян Портосу и Арамису.

Они втроем обнялись и долго не разжимали объятий, как некогда в дни юности.

– Что означают эти строгости? – спросил Портос.

– Вам подобает, дорогой Портос, все же кое о чем догадываться.

– Да не очень-то, дорогой капитан. Ведь в конце концов я решительно ничего не сделал… И Арамис тоже, – поторопился добавить добрейший Портос.

Д’Артаньян бросил на прелата укоризненный взгляд, пронзивший даже это закаленное сердце.

– Милый Портос! – воскликнул ваннский епископ.

– Вы видите, до чего дошло: перехватывание всего, что исходит с Бель-Иля, и всего, что сюда направляется. Ваши лодки задержаны. Если б вы попытались бежать, вас поймали бы корабли, которые бороздят море, подстерегая вас. Король желает вас взять, и он добьется своего.