Читаем Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении. 5-11 класс полностью

Наполеон во время Бородинского сражения. Его роль руководителя боя. Наполеон смотрит в трубу на поле боя, но где его войска, где неприятеля, понять не может. Все его приказания не дают никакого толка, они постоянно опаздывают. Ведь в пылу сражения трудно было понять, что происходит в данную минуту, а потому приказы, отдаваемые Наполеоном, были всегда неверны. И всё на поле боя совершалось не по приказу Наполеона и даже не по приказу военачальников, которые находились непосредственно на поле боя, а по воле толпы, которая с каждым новым указом Наполеона теряла дисциплину и металась по полю. По мысли Толстого, именно это и погубило Наполеона.

Глава XXXIV.

Маршалы Наполеона просят у него подкреплений. Французы, вопреки всем ожиданиям, возвращаются с поля расстроенные и испуганные. Наполеон отказывает в укреплении, не понимая, зачем оно им, ведь у них в руках половина армии, направленная на слабое, неукрепленное крыло русских. Но когда еще раз Наполеона просят о подкреплении, он посылает его. Стойкость русских войск пугает французов. Сомнение и колебание Наполеона в победе. Он не понимает, почему терпит поражение, ведь все было то же: генералы, он, враг, но ничего не получалось. Наполеону начинают приходить в голову мысли о случайностях, могущих погубить его. Поездка по линии поля сражения. Везде в лужах крови лежат убитые и раненые. Такого ужаса еще не видел ни Наполеон, ни кто-либо из его генералов. Наполеон видит, что в сущности сражения нет. Идет бессмысленное убийство, которое ни к чему не приведет ни русских, ни французов. И впервые война ему представилась ненужной и ужасной. Наполеону предлагают ввести старую гвардию. Но он возвращается в свое укрепление со словами: «За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию».

Глава XXXV.

Кутузов как руководитель Бородинского сражения. Он ничего не делает, а дает совершаться тому, что должно совершиться. Он лишь следит за той неуловимой силой, которая называется духом войска, и руководит ею, насколько это в его власти. Уверенность в победе. Кутузов доволен исходом первого дня: взят в плен Мюрат, с левого фланга французы бежали. Но в то же время он получает донесение, что войска в полном расстройстве. Он отдает приказ об атаке на завтрашний день, в котором говорится, что завтра будет произведена атака французов. И измученные люди утешаются и ободряются подобным приказом.

Глава XXXVI.

Полк князя Андрея в резервах под сильным огнем французов. С каждым новым ударом остается все меньше надежды выжить для тех, кого еще не убили. Князь Андрей расхаживает по рядам, желая подбодрить солдат, но видит, что это не нужно. Он, так же как и все солдаты, старается удержаться от созерцания того ужасного положения, в котором они находятся. Снаряды пролетают над головой. Он смотрит, куда они падают, в его строй или нет. Один снаряд падает около Болконского. Ему кричат: «Ложись!». Но князь Андрей стоит в нерешительности. Он думает о том, что еще не готов умереть, он не хочет умирать, но в то же время помнит, что на него смотрят. Ранение князя Андрея. Он не пожелал ложиться, когда граната упала около него. Он предпочел показать, что не боится, его сильно ранило в живот. Болконского относят на перевязочный пункт. Князю приходит в голову мысль, что ему жалко расставаться с жизнью. Отчего? «Что-то было в этой жизни, что я не понимал и не понимаю», — думает он.

Глава XXXVII.

На перевязочном пункте раздаются жалобные стоны, крики, которые сливаются для Болконского «в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку». Князь Андрей на перевязочном пункте замечает раненого Анатоля Курагина. Тому оторвало ногу, он лежит и жалостно, беспомощно стонет. Настроение князя Андрея. В полубреду он старается вспомнить, как он связан с этим человеком без ноги. Ему вспоминается Наташа такой, какой он впервые увидел ее на балу в 1810 г., вспоминает и ту связь, которая существует между ним и этим человеком. И ему становится жаль Наташу. Болконский наконец понимает, почему ему так жалко расставаться с жизнью: «Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам — да, та любовь, которую проповедовал Бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал» — вот причина его нежелания расставаться с жизнью.

Глава XXXVIII.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Льюис Кэрролл
Льюис Кэрролл

Может показаться, что у этой книги два героя. Один — выпускник Оксфорда, благочестивый священнослужитель, педант, читавший проповеди и скучные лекции по математике, увлекавшийся фотографией, в качестве куратора Клуба колледжа занимавшийся пополнением винного погреба и следивший за качеством блюд, разработавший методику расчета рейтинга игроков в теннис и думавший об оптимизации парламентских выборов. Другой — мастер парадоксов, изобретательный и веселый рассказчик, искренне любивший своих маленьких слушателей, один из самых известных авторов литературных сказок, возвращающий читателей в мир детства.Как почтенный преподаватель математики Чарлз Латвидж Доджсон превратился в писателя Льюиса Кэрролла? Почему его единственное заграничное путешествие было совершено в Россию? На что он тратил немалые гонорары? Что для него значила девочка Алиса, ставшая героиней его сказочной дилогии? На эти вопросы отвечает книга Нины Демуровой, замечательной переводчицы, полвека назад открывшей русскоязычным читателям чудесную страну героев Кэрролла.

Вирджиния Вулф , Гилберт Кийт Честертон , Нина Михайловна Демурова , Уолтер де ла Мар

Детективы / Биографии и Мемуары / Детская литература / Литературоведение / Прочие Детективы / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
История русской литературной критики
История русской литературной критики

Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко , Евгения Купсан , Илья Александрович Калинин , Михаил Берг , Уильям Миллс Тодд III

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука
Беглые взгляды
Беглые взгляды

В европейских литературах жанр травелога (travelogue, англ. — повествование о путешествии) занимает центральное место с самого начала Нового времени. Эта книга предлагает широкий спектр новых прочтений русских травелогов первой трети XX века, охватывая произведения А. Чехова, В. Розанова, М. Цветаевой, О. Мандельштама, А. Белого, В. Шкловского, И. Эренбурга, Г. Иванова, М. Горького, А. Платонова. Основное внимание уделяется травелогам в границах или на границы советской империи, однако представлены и те, в которых речь идет о впечатлениях русских писателей в Западной Европе. Название «Беглые взгляды», с одной стороны, подразумевает историческое состояние бегства, в которое были ввергнуты люди вследствие Первой мировой войны, Октябрьской революции и Гражданской войны в России, с другой стороны — акцентирует эстетическую и поэтологическую «беглость» травелогов модернизма, их ассоциативный и коннотативный потенциал. Так возникает новый образ жанра травелога и его эволюции в русской литературе.

Евгений Пономарев , Евгений Рудольфович Пономарев , Елена Гальцова , Сузи Франк , Томас Гроб

Литературоведение / Проза / Современная проза