Читаем Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении. 5-11 класс полностью

Фаддей вскоре появился вновь, в чем автор смутно почувствовал дурное предзнаменование. Если перед учителем Фаддей заискивал, изображая болезненного и старого человека, то теперь он как-то помолодел и вел себя дерзко: он грубо требовал у бабки горницу для своей (и в каком-то смысле ее) родни — молодоженов. Матрена покорно согласилась, хотя внутренне очень сильно переживала. Две недели мужнина родня ломала горницу для перевоза в другую деревню. Все эти две недели длились душевные муки старушки, которые усугублялись ссорой с сестрами и пропажей «колченогой» кошки.

По душевной простоте суетная Матрена вызвалась помогать с перевозом горницы подвыпившим трактористу и мужниным родственникам. Это привело к трагическим последствиям: при переезде через железнодорожные пути люди попали под поезд, и Матрена, которая «вечно в мужичьи дела вмешивалась», погибла. Квартиранту-учителю осталось только горько сожалеть о том, что «в день последний» он впервые повздорил с Матреной, причем из-за пустяка — из-за телогрейки. А еще автору показалось, что Фаддей исполнил давнюю угрозу погубить отказавшую ему Матрену.

Прощание с усопшей превратилось в борьбу мужниных и Матрениных родственников за оставленное старушкой наследство — козу и избу. В плаче этих людей у гроба автор усмотрел «холодно-продуманный, искони заведенный порядок». Сестры Матрены винили в ее смерти мужнину родню и намекали на то, что избы те не получат. Родня мужа отводила от себя вину и намекала на то, что насчет избы еще потягается. Только «вторая» Матрена «сбивалась» с этой политики и просто рыдала над гробом, за что все гнали ее прочь. После похорон состоялись поминки, на которых все пили и говорили о пустяках, изредка произнося что-нибудь в память о Матрене, но — без всякого чувства.

Рассказ заканчивается небольшим отступлением, в котором вновь возрастает роль автора. Александр Исаевич сообщает о том, как переселился к одной из золовок Матрены и по неблагожелательным разговорам о старушке во второй раз открыл для себя эту удивительную женщину. В конечном итоге автор укрепился в мысли, что именно на таких людях, как Матрена, держится русская земля.

<p>Федор Александрович Абрамов</p><p>(1920–1983)</p><p>«О чем плачут лошади»</p><p><emphasis>(Рассказ)</emphasis></p><p>Литературоведческий анализ</p>

Рассказ Ф. А. Абрамова «О чем плачут лошади» затрагивает чрезвычайно важную и острую тему. В этом произведении автор рассуждает о нужности, полезности человека и всякого живого существа, занимающего какое-то место в жизни.

Рассказ построен в виде сказки и потому имеет три плана повествования.

Первый план — собственно сказка. Старая лошадь Рыжуха обращается к автору с вопросом: действительно ли в прежние времена лошадям лучше жилось — действительно ли лошадей по-хозяйски любили и холили за их тяжелый труд? Автор не находится, что ответить, и с бесшабашной удалью предлагает не думать о пустяках, а «грызть хлеб, пока грызется».

Второй план — это реальная ситуация в советской деревне в «благополучные» годы окончательной победы социализма. Да, лошадь действительно любили и холили, к ней относились по-хозяйски — так было в годы коллективизации, так было после войны. Но затем человек внешне стал жить лучше, он все больше заботился о себе и все меньше о других. Технику и одежду стали ценить гораздо больше, чем красивое сильное животное. К лошадям стали равнодушны, исчезла личная связь между колхозником и конем.

Третий план — это внутренний конфликт автора от осознания невозможности разом изменить действительность, невозможности в одночасье повлиять на испортившуюся со временем природу человека. Автор вынужден делать вид, что все нормально. Автор проникается общей психологией: надо есть свой кусок, «пока грызется», и не задумываться о больших проблемах, нависших над обществом. Человеческое равнодушие на самом деле гораздо шире, оно распространяется не только на лошадей, но и на людей. Ценим ли мы друг друга, таких же тружеников, как и сами — вот вопрос, который ставит Абрамов. Мы потребительски пользуемся многими общественными благами, но забываем истинную цену этих благ — уважение к человеку, делающему жизнь лучше.

<p>Виктор Петрович Астафьев</p><p>(1924–2001)</p><p>«Васюткино озеро»</p><p><emphasis>(Рассказ)</emphasis></p><p>Пересказ</p>

Это озеро не отыщешь ни на какой карте. Его нашел тринадцатилетний мальчишка и показал другим.

Осенние дожди испортили воду, и поэтому бригаде рыбаков Григория Афанасьевича Щадрина пришлось уйти далеко в низовья Енисея. Потянулись однообразные дни, лов был спокойным, без азарта, а такой лов рыбаки не любили. Хотя рыба попадалась в основном ценная.

Совсем скучно стало Васютке, днем он бездельничал, а вечером слушал, как разговаривали в избушке рыбаки да щелкали орехи, которыми их снабжал Васютка. Он каждый день уходил в лес, собирал орехи, но так как ближайшие кедры были им уже обобраны, ему приходилось уходить все дальше и дальше, но его это только радовало.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Льюис Кэрролл
Льюис Кэрролл

Может показаться, что у этой книги два героя. Один — выпускник Оксфорда, благочестивый священнослужитель, педант, читавший проповеди и скучные лекции по математике, увлекавшийся фотографией, в качестве куратора Клуба колледжа занимавшийся пополнением винного погреба и следивший за качеством блюд, разработавший методику расчета рейтинга игроков в теннис и думавший об оптимизации парламентских выборов. Другой — мастер парадоксов, изобретательный и веселый рассказчик, искренне любивший своих маленьких слушателей, один из самых известных авторов литературных сказок, возвращающий читателей в мир детства.Как почтенный преподаватель математики Чарлз Латвидж Доджсон превратился в писателя Льюиса Кэрролла? Почему его единственное заграничное путешествие было совершено в Россию? На что он тратил немалые гонорары? Что для него значила девочка Алиса, ставшая героиней его сказочной дилогии? На эти вопросы отвечает книга Нины Демуровой, замечательной переводчицы, полвека назад открывшей русскоязычным читателям чудесную страну героев Кэрролла.

Вирджиния Вулф , Гилберт Кийт Честертон , Нина Михайловна Демурова , Уолтер де ла Мар

Детективы / Биографии и Мемуары / Детская литература / Литературоведение / Прочие Детективы / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
История русской литературной критики
История русской литературной критики

Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко , Евгения Купсан , Илья Александрович Калинин , Михаил Берг , Уильям Миллс Тодд III

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука
Беглые взгляды
Беглые взгляды

В европейских литературах жанр травелога (travelogue, англ. — повествование о путешествии) занимает центральное место с самого начала Нового времени. Эта книга предлагает широкий спектр новых прочтений русских травелогов первой трети XX века, охватывая произведения А. Чехова, В. Розанова, М. Цветаевой, О. Мандельштама, А. Белого, В. Шкловского, И. Эренбурга, Г. Иванова, М. Горького, А. Платонова. Основное внимание уделяется травелогам в границах или на границы советской империи, однако представлены и те, в которых речь идет о впечатлениях русских писателей в Западной Европе. Название «Беглые взгляды», с одной стороны, подразумевает историческое состояние бегства, в которое были ввергнуты люди вследствие Первой мировой войны, Октябрьской революции и Гражданской войны в России, с другой стороны — акцентирует эстетическую и поэтологическую «беглость» травелогов модернизма, их ассоциативный и коннотативный потенциал. Так возникает новый образ жанра травелога и его эволюции в русской литературе.

Евгений Пономарев , Евгений Рудольфович Пономарев , Елена Гальцова , Сузи Франк , Томас Гроб

Литературоведение / Проза / Современная проза