Все пропавшие девушки

Что произошло между ними после, что произошло с Байли – это было мне неведомо. Я бросилась бежать к пункту первой помощи, где меня оставил Тайлер; я успела до его возвращения. Мы уехали вместе, в его пикапе, причем я сидела за рулем. Тайлер позволил мне – из-за руки. Мы миновали группку ребят, один из них крикнул, желая поддразнить Тайлера:

– Эй, ты зачем ее за руль пустил?

– Любовь, что непонятного? – отозвался девчоночий голос.

Я не знаю, с чем расстались Коринна и Дэниел; не знаю, как удалось Коринне перехватить Джексона и почему Дэниел повез Байли домой на своей машине. Я не посмела спросить. Мы вообще друг другу вопросов не задавали.

* * *

Стоя у ярмарочных ворот, я долго наблюдала за толпой. Смотрела на людей как бы через объектив фотоаппарата. Пыталась представить: вот если бы надергать из этого «фильма» отдельных кадров, какие бы я выводы сделала из каждого из них? Что бы подумала, видя, как мать хватает ребенка за руку, прежде чем раствориться в толпе; как в очереди на тилт-а-вирл, улучив момент, целуются подростки; как замирает среди толчеи женщина с длинными черными волосами, с маленькой девочкой, которую держит за ручку; как отвечает мне пристальным взглядом.

Я вздрогнула и почти побежала к ней. Окликнула:

– Байли!

Я не обозналась. Она стала отворачиваться покадрово: сначала лицо, затем плечи. Масса черных волос как бы запоздала с поворотом, образовала дугу, прежде чем снова укрыть женщине спину…

В такие-то моменты – а вовсе не в церкви – мне казалось, что я верю в Бога. То есть не совсем в Бога – скорее, в наличие смысла во вселенском хаосе. В то, что мы не случайно встречаем конкретных людей; что те, кто полюбит нас, посылаются нам свыше; что на все есть скрытые причины. Вот и сейчас: посреди ярмарочной суеты вдруг возникла Байли. Байли, которую я после окончания колледжа не видела. Байли, которая была здесь, с нами, в тот вечер, запустивший процесс распада.

Выходит, не зря меня сюда занесло; выходит, мироздание решило-таки бросить мне пару-тройку деталей пазла, а время согласилось явить некую картинку. От этой мысли я похолодела.

Конечно, Байли видела меня; в первый миг застыла, как и я, но быстро опомнилась и поспешила слиться с толпой. Я бросилась за ней, лавируя среди детишек, что бежали на очередной аттракцион.

– Байли! – снова окликнула я.

Она остановилась, лишь когда я почти настигла ее. Оглянулась, изобразила изумление.

– Ник? Какими судьбами? Давненько не виделись.

Молча мы смотрели друг на друга. Девчушка цеплялась за руку Байли.

– Дочка? – спросила я, кивая на малышку, улыбаясь ей.

Она спряталась за Байли, выглянула, явив щечку и карий глаз. Пропищала, подняв личико к матери:

– Где папочка?

– Понятия не имею, – отозвалась Байли, шаря взглядом по толпе. – Давно должен был прийти.

– Не знала, что ты замужем, Байли.

– Была. Развестись успела. У меня одна дочь, Лина.

Она снова скользнула взглядом по толпе – вероятно, высматривала своего бывшего.

– А у тебя как? Замужем? Дети есть?

– Нет и нет, – ответила я.

Впрочем, Байли не слушала.

– Вот он, – пробормотала она и вскинула руку. – Питер!

Питер – подтянутый, чисто выбритый, с квадратной челюстью и выше среднего роста – сразу мне не понравился. Наверное, дело было в манерах – Питер явно рисовался, зная, что хорош собой. Или в усмешке, которая досталась от него Байли. Девочка бросилась к нему бегом, и он усмехнулся: дескать, один – ноль в мою пользу.

– Ты опоздал, – сказала Байли, вручая ему сумку с вещами. – У нее завтра в десять плавание.

– Знаю, – отозвался бывший муж. Взглянул на меня, улыбнулся. – Привет, я Питер.

Я молча вскинула бровь, дождалась, пока его улыбка сойдет на нет.

– Идем, солнышко, – обратился Питер к дочери. – Пусть мама спокойно поговорит с тетей.

Байли присела на корточки, крепко обняла девочку.

– До завтра, зайка.

Медленно поднялась; не отводила взгляда, пока дочь и бывший муж не скрылись в толпе.

– Приятно было повидаться, Ник. А сейчас мне пора.

– Хочу тебя спросить, Байли. Про Коринну.

Она округлила глаза. Развернулась, направилась к стоянке.

– Байли.

Я догнала ее возле тилт-а-вирла. Отметила про себя, что кабинки с пассажирами почти скатываются с платформы, прежде чем в результате очередного толчка вернуться в центр.

– Оставь, Ник. Я этим по горло сыта. Мы все этим по горло сыты.

Я крепко зажмурилась.

– Байли, один вопрос – и я уйду. Честно.

Точно с такими же интонациями говорила с ней Коринна. Я себя на этом поймала, лишь закрыв рот. Байли выжидала; впрочем, как и всегда. Жаль было давить на нее, да только без давления правды не вытянешь.

– Ты помнишь Аннализу Картер?

Байли скрестила руки на груди.

– Говорят, она пропала.

– Скажи, она пыталась говорить с тобой о Коринне? О том вечере?

Байли хотела отрицательно качнуть головой, но остановилась. Ее глаза сверкнули.

– Ну что – говорила или нет?

– Дичь какая-то. В смысле, я эту Аннализу почти не знаю. И вообще, я здесь больше не живу. А вот поди ж ты: пару месяцев назад я с ней столкнулась на рынке в Гленшире?